- Какой ты быстрый... - сказал второй.
Я открыл дверь в вымечтанное нами купе. Она курила и глядела в темное окно.
- Давай еще по стакану, - сказал я, - у нас снова полчаса.
Мы выпили и закусили огурцами.
Ситуация была дикая, во всяком случае, странная. Время уходило...
- Уже четвертый час, - сказала она вдруг, - там могло что-то случиться. Вообще, с нашей стороны свинство, мы ее втравили, а она тут и вовсе ни при чем. Тоже мне - друзья. А если ее там...
- Хорошо, - сказал я, - я их сейчас всех...
Что с ними делать, я, разумеется, не знал.
Пустые вагоны, пустой ресторан, те же мужики...
- А если колесо отвалится? - сказал один, когда я подошел к их столику.
- Какое колесо? - спросил второй: кто из них кто, я уже не понимал.
- Сколько, по-твоему, колес в каждом вагоне?
- Четыре. Два и два.
- Это у телеги четыре, и у лошади - ноги'
Пробегая следующие пустые вагоны, я пытался сосчитать: на шестнадцать умножить не получалось... В третьем вагоне я удачно умножил на десять и остановился: "Но ведь это тот самый!..". Конечно, я хорошо помнил, что третий вагон после ресторана был набит битком, я еще не мог сразу открыть дверь из тамбура...
Вагон был пуст, двери плотно задвинуты, гулял ветерок...
Тина тогда стояла у первого купе, и у меня было ощущение, что она именно там угнездилась... Нет, она сказала, что туда влезли пятеро... Нет, шестеро корейцев... Господи, неожиданно и странно подумал я, а если они ее... съели? Я помнил - конечно, помнил! Я работал на Сахалине в газете пятьдесят лет назад, там было много корейцев, они ели... собак. Я хорошо помнил, как у моего приятеля сожрали пуделька. Собака, разумеется, не человек, но мало ли что и как могло измениться за полвека?.. Что-то у меня с головой, водка, беготня по вагонам - при чем тут собаки? Здесь наши коллеги, замечательные писатели, правозащитники, интеллектуалы...
Я постучал еще раз. Ответом - мертвая тишина. Я перешел ко второму купе, потом к третьему...
Выглянул проводник.
- Вам чего?
- Я писатель, - сказал я, - руковожу всей делегацией, где тут у вас...
Он плюнул, махнул рукой и скрылся в своем купе.
Положение было безвыходное - что делать? Скорей, по инерции я стукнул снова, посильней...
Внезапно дверь щелкнула, двинулась, и на пороге возникла - Тина. Она была завернута в простыню, один ее конец держала зубами, другим пыталась запахнуться. Под простыней явно ничего не было.
- Живая? - спросил я.
- Не знаю, - шепотом сказала она, - может, и живая. Но я не могу уйти, здесь французы...
