Живот громко заурчал от голода.
– Чего застыла? Особое приглашение нужно? – рявкнула Салта,и я аж вздрогнула.
Правильно Микош говорит, злая баба и медведя напугает. Я опустилась на табуретку и придвинула бадью с картошкой. Златка молча подсунула мне нож.
– У-у, лишманки! – прошипела Салта и пошла к выходу, шурша накрахмаленными нижними юбками. Похоже, в честь приезда хозяина натянула, решила на арна впечатление произвести. Да только лорд Крон ведь не дурак, видела я, как он на старшую косился.
Стоило Салте выйти из кухни, как Златка разогнулась и посмотрела на меня с сочувствием.
– Как тебя угораздило? - спрoсила она.
Я попыталась знаками объяснить, что со мной приключилось.
– Минка? – слету ухватила основную мысль Златка. - Закрыла в подвале? Вот же подлая девқа! И чего ей спокойно не живется? К арну приревновала? Ой, дура! Нашла из-за чего пакостить.
— Не скажи, - вмешалась в наш разговор Богдана. - Не просто так она злобится. Илинка – девка справная, ей внимание арна привлечь – раз плюнуть. А там, глядишь, и в старшие выбьется, умом-то ее Скарог не обидел. А то, что немая, так это даже лучше, хоть уши у всех отдохнут после Салты!
– Точно, – улыбнулась Златка. – Я бы не прочь с такой старшей работать.
Она потянулась за картошкой и едва заметно поморщилась.
Я только рукой махнула – придумают тоже, старшая! – и требовательно посмотрела на Златку.
– Что? – спросила та.
Я забрала у нее нож и кивнула на низкую скамью, стоящую в углу.
— Не хочу я лежать, тут работы на двоих до утра, - помотала головой соседка.
Я поднялась и потянула ее за руку.
– Отстань, Илинка! – уперлась Злата. – Ты одна не справишься. Хочешь на улице оказаться?
Я уверенно замoтала головой и показала на свои мускулы.
– Сильная? Дурочка ты маленькaя! – беззлобно хмыкнула Златка. - Угробить себя решила?
Соседка была на восемь лет старше и считала себя взрослой женщиной, а меня – несмышленым ребенком. Но я не ребенок. Давно уже перестала им быть.
Я решительно потащила Златку к топчану.
– Иди, приляг, – поддержала меня Богдана. - Я Илинке помогу. Вот с похлебкой закончу, и помогу.
Златка попыталась сопротивляться, но мы с кухаркой ее уломали и заставили лечь, после чего вернулись каждая к своей работе : я – к корзине, а Богдана – к печи. Тонкая стружка кожуры ползла из-под ножа, очищенные клубни падали в бадейку с водой, огонь в печке тихо потрескивал. В тепле кухни мысли в голове ворочались ленивые, неспешные. И произошедшее в подвале казалось просто сном. Не могла же я и вправду непонятный стук слышать?
