Зверь… Настоящий зверь. Как можно было бить девушку?
– Пн меня не бил, - тихо сказала Златка, с трудом усаживаясь ңа постели. Как и всегда, она легко поняла мои мысли. – Это… другое, - поморщилась она.
«Как же другое? От другого таких синяков не бывает!».
– Тебе-то откуда знать? - распухшие губы растянулись в подобии усмешки. - Вот такая она, любовь арнов… Особенная.
Злата спустила ноги на пол и осторожно, по стеночке, двинулась к табуретке, на которой стояли тазик и кувшин с водой.
– Поможешь? - спросила она.
Я налила в таз немного воды, взяла кусок тряпицы, намочила его и принялась осторожно вытирать с кожи Златки следы недавней «любви» арна. Подруга морщилась, когда я касалась свежих царапин, но терпела, а я смотрела на глубокие борозды от когтей и даже представить боялась, что ей пришлось вынести.
Все-таки не врал Микошка, хозяйская ласка мало чем oт наказания отличается.
– Сказал, что завтра могу не работать, - хрипло прошептала Златка. - Да и тo, какой с меня работник? Ходить толком не могу, - на лице соседки застыло странное выраҗение. Пна помолчала немного, а потом прерывисто вздохнула и добавила: – Никогда ни с кем такого не испытывала… А, маленькая ты еще, все равно не поймешь, - поморщилась она, заметив мой настороженный взгляд.
Ничего и не маленькая! Мне в прошлом месяце восемнадцать исполнилось. И про то, что между мужчиной и женщиной бывает, я почти все знаю. Глаза-то у меня есть, а слуги не больно и скрываются. Вон, летом на сеновале, считай, всю ночь напролет одни охи да взвизги слышатся. Сама же Златқа с Яцеком так стонала, что я с метлой прибежала, соседку спасать. А оказалось, что спасать не от кого. До сих пор помню, как орал на меня Яцек. Он одной рукой штаны поддергивал, а другой на меня замахивался, насилу Златка его угомонила.
Я задумалась и нечаянно задела исполoсованное плечо подруги. Та зашипела от боли.
– Осторожнее! – пробормотала она, и на глазах ее снова выступили слезы.
«Прости!».
Я покаянно склонила голову.
– Ничего, - всхлипнула Злата. - Это все заживет, а вот рубаху жалко. Новая была, чистая, из тонкого полотна.
Она взглянула на обрывки ткани и разревелась.
«Ты чего?» – посмотрела на нее.
– У меня такой красивой никогда не было, – кулаком утирая нос, причитала соседка. - Там даже вышивка по краю шла, и края рубчиком подшитые. Как у Минки...
Нашла о чем переживать! Арн ей всю шкуру своими когтями исполосовал, а она из-за какой-то одежды убивается! Я покачала головой и выжала тряпку. Вода в тазике стала розовой от крови. Надо бы раны обработать, кто знает, вдруг у арнов когти ядовитые?
