— Твой засранец-друг уже нажаловался?
Дима сказал это так резко и грубо, что мой внутренний адвокат подал на самоотвод, даже не взявшись за дело.
— А ты считаешь, что он не должен был? Что избивать людей нормально? — от ярости у меня затряслись руки. — Ты себя вообще кем возомнил?
— Я возомнил себя человеком, у которого пытаются отобрать бизнес!
— Тема у тебя ничего не отбирал.
— Твой Тема… — Дима отодвинул телефон подальше, но я все равно услышала, как он матерится.
— Он всего лишь нашел информацию. Он хакер, а не наводчик.
— Святая наивность! Робин Гуд хренов. Ты сама-то в это веришь?
— Так может и со мной стоило так поступить? Сломать ноутбук, наставить синяков, — нужно было остановиться, прислушаться, но без оправданий, без единого слова сожаления с Диминой стороны лавина ярости все больше набирала обороты.
— Лика, ты вообще себя слышишь?! — в трубке раздался рев.
— Слышу! Вот сейчас слышу.
— И совсем нихрена не понимаешь? — произнес он на полтона тише, будто бы почти спокойно.
— Ага! Не понимаю. Особенно то, почему твои люди осчастливили лишь одного из нас? А я? Или уже стоят под дверью, а я тут с тобой болтаю, не даю им начать работу?
— Черт… — снова в трубке зазвенел мат, но в этот раз подальше Дима ее уже не относил.
Вновь ни объяснений, ни защиты. Одна откровенная злость потоком, без остановки.
Мы словно поменялись ролями. Теперь обвинителем был Дима. Рассерженным, уставшим, не сдерживающим себя в выражениях и совсем не таким, каким я его знала.
Тошнота подступила к горлу внезапно. Даже мое тело отказывалось принимать его таким. Всего за несколько минут моя вера в мужчину, к которому еще вчера признавалась в любви, дала трещину, и пока из глаз не брызнули слезы, я нажала на отбой.
"Лучше ничего. Лучше тишина", — сказала сама себе и отшвырнула телефон.
Тогда в обед мне казалось, что все худшее, что могло со мной произойти, уже случилось. Крылья обрезали, хрустальную туфельку раскрошили в песок, и назад дороги уже не было.
Мне хотелось белугой реветь от того, как по-дурацки все вышло. Скрутиться эмбрионом как маленькой и обрыдаться от отчаяния и злости. Мне было плохо. Но если бы я только могла догадаться, что это еще не конец…
* * *
Дима
Я как дурак смотрел на погасший экран телефона. Эта неугомонная девчонка бросила трубку, не дав мне ничего объяснить! Вот так просто. Крика испугалась. Неженка, мать ее! А то, что ее дружок натворил, будто ничего и не значило! От злости хотелось запустить мобильный в стену. Чудо, что сдержался.
