Вначале захотелось смеяться. Смотреть на разруху, пустоту и ржать. Потом отпустило. Семь гребанных лет прошли в этих стенах и… в задницу. Ни детей, которых Нина боялась как огня, ни уюта, ради которого я, идиот, поперся в ЗАГС.
Кто кого переиграл — хрен его знает. Вместо долгожданной легкости освобождения на душе занозой засело совсем другое чувство, поганое, непривычное — опустошение. Стройка века под названием "брак" вместо светлого будущего привела в тупик, а семейное гнездо обернулось холостяцкой берлогой.
Другой на моем месте, наверное, устроил бы кутеж с бухлом и бабами. Выкрутил бы басы на Кипеловском "Я свободен" и неделю праздновал начало новой жизни. Во всяком случае, именно так моя фантазия рисовала прощание с Ниной. Но на деле не захотелось ничего.
При мысли об алкоголе пустой желудок сжался и плюнул в глотку порцией горечи. При мысли о бабах душа пожелала только одну, да и не "бабу". Ладони зудели — так хотелось стиснуть тонкую талию своей пичуги, а потом стянуть с нее очередные бесформенные тряпки и медленно, никуда не спеша заняться сексом прямо посреди этого бардака. Без простыней, без одеял. На укрытом ковром полу. До самого рассвета.
Неправильное желание. Ошибочное. Следовало гнать его поскорее из маковки и заваливаться спать. Так было правильно… Но я не стал.
Лика выпорхнула из подъезда спустя пять минут после звонка. Точно птица — быстрая, легкая, почти не касающаяся земли. Ей наверняка и мысль не пришла потянуть время, чтобы набить себе цену. Не дура и не вертихвостка. Попалась же такая!
— У тебя новые шорты? — у светофора на проспект, я окинул девчонку взглядом. А ведь красавица! Даже в обычной синей майке и лимонных шортах. Каждая линия идеальна: от аккуратных маленьких стоп до чуть вздернутого носа с едва заметной россыпью веснушек. Ей бы рассмотреть себя повнимательней в зеркале, сменить настороженный взгляд синего чулка на уверенный — половина мужиков города ринулась бы следом.
— Нравятся? — Лика приподнялась на сиденье и легонько вильнула попкой.
— Вообще-то я предпочитаю юбки, — всего одно ее движение, и член, которому было все равно, что на девчонке надето, болезненно подпер ремень брюк.
— Прости, но с юбками, как и с вечерними платьями у меня проблема.
Стараясь не пялиться на тонкую полоску кожи между шортами и майкой, я крепче сжал руль.
— С тем, что мне не удастся спустить на тебя свои деньги в ресторанах и клубах, я уже смирился.
