воинов и убранные, во всяком случае, не в обычные наряды? Куда, спрашиваю, они несут тебя? – к дверям какого-то привратника, в сады какого-то раба, не имеющего даже определенной обязанности. И ты, для которого составляет благодеяние приветствие чужого раба, отрицаешь, чтобы твой собственный раб мог оказать тебе благодеяние? Что за противоречие в душе твоей! [6] Одновременно ты и презираешь и почитаешь рабов. Ты являешься повелителем в пределах своего дома и бессильным, приниженным вне его; тебя настолько же презирают, насколько ты сам презираешь других. Ибо никто не унижает своего духа более того, кто несправедливо его возносит; никто не склонен к попранию других более того, кто, принимая обиды, сам научился наносить их.
[1] Сказанное нами выше было необходимо для того, чтобы сокрушить гордость тех людей, которые (все) измеряют ценою богатства, и защитить право рабов делать благодеяния, дабы это право обеспечено было и за сыновьями. Ибо возникает вопрос: могут ли когда-нибудь дети оказывать своим родителям благодеяния более тех, которые сами от них получили? [2] Соглашаются с тем, что много сыновей вышло более великими и сильными, чем их отцы, равно и с тем, что они вышли лучше (своих отцов). Если же это так, то возможно, что, обладая бо́льшими средствами и более добрым желанием, они могут сделать и большее благодеяние. [3] Говорят: «Все, что́ бы ни дал отцу сын, во всяком случае, будет менее важным, потому что последний бывает обязан отцу самой возможностью давать. Итак, никогда не может быть превзойден в благодеянии тот (отец), чье благодеяние есть и то самое, что его превосходят» (дети его)[124]. Прежде всего иные предметы хотя и получают свое начало от других, тем не менее сами бывают более своих начал, [4] и ничего нет такого, что не может быть более своего начала вследствие невозможности сделаться таковым (т. е. бо́льшим), не получив предварительно начала. Всякий предмет превосходит свое начало на бо́льшую степень. Семена – первопричина всех вещей; тем не менее они суть малейшие частицы того, что из них происходит. Посмотри на Рейн, на Евфрат[125] и на все знаменитые реки: что такое они представляют из себя, если станешь о них судить по истоку? Все то, благодаря чему они внушают страх и пользуются известностью, приобрели они на своем дальнейшем пути. [5] Уничтожь корни – не возрастет лесов и не оденутся ими высокие горы. Посмотри на деревья, весьма высокие, если ты обращаешь внимание на высоту, и распростертые на весьма широкое пространство, если обратить внимание на густоту и протяжение ветвей: как мало́ по сравнению с ними то (пространство), которое обнимает своими тонкими волокнами корень? Храмы и стены города опираются на свои фундаменты, однако положенное в основание всего сооружения остается скрытым. То же самое бывает и в других случаях: [6] постоянно следствие по важности превосходит свою причину. Я не мог бы чего-либо достигнуть, если бы тому не предшествовало благодеяние родителей: тем не менее все, достигнутое мною, еще не становится благодаря этому обстоятельству менее важным, чем то, без чего я не мог бы этого достигнуть (т. е. менее важным, чем благодеяние родителей). [7] Если бы не вскормила меня в детстве кормилица, я не мог бы совершать ничего такого, что совершаю теперь при помощи своего ума и рук, и не мог бы приобрести того славного имени, какое приобрел благодаря своим военным и гражданским заслугам: станешь ли, однако, ради этого предпочитать дело кормилицы
