Телефон вдруг зазвонил и завибрировал, Ева вздрогнула и выронила его. Экран светился фотографией улыбающейся матери с букетом роз.
— Милая, мы у въезда. Там шлагбаум, мы заезжать не будем. Выйдешь?
— Мам, а ты пальто моё забрала, — напомнила она, оборачиваясь к окну, за которым мёл сухой и мелкий снежок.
— Ой, прости, детка, забыла совсем. Я сейчас!
Желудок невовремя напомнил, что завтрак они пропустили. Ева оставила сумку на стуле и подошла к киоску с газетами, газировкой и выпечкой. Выбрав румяный пирожок с рисом и яйцом, расплатилась, надкусила добычу и замерла — в огромном окне холла мелькнула смутно знакомая тень в чёрном пальто, оставляя в воздухе таять облачко табачного дыма.
— Ева! — окликнула от дверей мама и помахала рукой.
Неужели теперь каждый мужчина в пальто будет вызывать у неё такую нездоровую реакцию? Ева махнула в ответ и пошла навстречу маме.
— Ну, как ты? — спросила родительница, глядя, как чадо с пирожком в зубах облачается в пальто. Сама она достала из кармана зеркальце и проверила, не растеклась ли тушь. Растаявшие снежинки мелким бисером усеяли шубку и тёмные локоны.
— Хорошо, — ответила, наконец, Ева и взяла сумку. — Ничего не болит, отдохнула, выспалась.
— И голова не болит?
Девушка пожала плечами:
— Были бы мозги, было б сотрясение, а так легко отделалась, синяками.
Мама цокнула языком и поправила её светло-каштановые волосы, попавшие под воротник светлого кофейного пальто. От рук пахло духами.
— На работу когда?
— Во вторник, — дожёвывая пирожок, Ева направилась к выходу.
— Может, у нас останешься на выходные? Аня с детьми заедет.
— Тогда у меня точно будет болеть голова, — отмахнулась дочь. — Врач сказал — полный покой и отдых. Никаких родственников с детьми.
— М-да? — с сомнением протянула мама. — Хороший врач. Может, и мне такое назначение выпишет?
— Мам, ты хотела внуков.
— Просто я поздно поняла, что ещё слишком молода для внуков, — кокетливо взмахнула она накрашенными ресничками.
Смеясь, они дошли до машины, Ева уселась с сумкой на заднее сидение и чмокнула отца в подставленную колючую щеку.
— Куда, мэм? — шутливо спросил он у супруги, когда она пристегнулась. Леонардо Ди Каприо из него получился своеобразный.
— К Еве домой, не хочет она с тобой в шашки играть. Только заедем еще в магазин. Ее неделю дома не было, нужно купить что-нибудь, чтобы ребенок не голодал.
Мотор уютно заурчал, машина стронулась и с шорохом покатилась к выезду. Ева счастливо откинулась на спинку сидения и обернулась. У газона больницы стоял лоснящийся черный седан. Водитель лениво курил, положив локоть на открытое окно. Бросив сигарету на снег, он закрыл окно, машина медленно поехала следом за ними.
