Тем не менее, было лучше жить в общежитии, чем делить комнату с противными бывшими соседками, сейчас Кара действительно могла посвятить себя полностью учебе. В этом году она записалась на дополнительный курс в надежде получить диплом немного раньше и сократить расходы отца. Между занятиями, учебой и выполнением домашних заданий, а также двух работ у нее не было времени для общения и свиданий. Но после фиаско на первом курсе она посчитала, что это даже хорошо.
Следующий удар от отца она получила на Рождество и была застигнута врасплох. Она прилетела во Флориду на каникулы (за свой счет, Марк заявил, что не может оплатить ей авиаперелет), с трудом вынесла еще одну неделю, пока Холли и ее нескончаемая вереница родственников игнорировали ее или же смотрели на нее исподлобья. А поскольку ее младшему сводному брату Хантеру был почти год, и он учился ходить, то все внимание Марка было сосредоточено на нем, его сыне. Поэтому Кара была несколько удивлена, когда в последний день ее визита отец пригласил ее на ланч. Но она тут же распознала его тактику, он хотел смягчить удар опустошающей новостью, думая, что салат Кобба и стакан чая со льдом каким-то образом могли как-то заглушить ее боль.
Кара недоверчиво уставилась на отца.
— Прости, я видно неправильно тебя расслышала. Что значит, ты больше не можешь платить за мое обучение? Мне нужно отучиться еще два с половиной года, если ты забыл.
Марк нахмурился, явно чувствуя себя неловко из-за неприятного разговора.
— Я не забыл, — угрюмо ответил он. — Но обстоятельства изменились, Кара. Холли не может работать, потому что очень устает с Хантером, и нам нужно на что-то жить.
— И какое это отношение имеет к оплате моего обучения? — спросила она. — Я точно знаю, что мама отложила деньги, которые она унаследовала от бабушки. Эти деньги всегда предназначались для оплаты моего образования в университете, папа. А не для того, чтобы заплатить за бриллиантовые серьги, которые ты подарил своей теперешней жене на Рождество. И не для оплаты маникюра-педикюра, как она сообщила своим сестрам, что посещает салон каждую неделю. И не для комнаты, забитой игрушками для Хантера. Это мои деньги, а не их.
Лицо Марка под загаром покраснело от гнева.
— Ошибаешься, милая. Мы с твоей матерью жили вместе поэтому, когда она умерла, все перешло ко мне. Так что юридически это мои деньги. И я могу делать с ним все, что захочу.
Глаза Кары наполнились слезами, сердце разрывалось от очередного предательства отца, которого в детстве она боготворила.
