Ги не то чтобы сел, скорее опустился на стул, пожирая нас глазами.
— Вы мне объясните, что тут у вас произошло? Одна из вас раздвоилась? Вас сделали по одному клише? Клонировали? Вы однояйцевые близнецы?
— А что ты думаешь об этом, Ги? Что бы сказал ты? — спросила его Шерил.
— Не задавайте мне головоломку. Признавайтесь лучше сами, что вы натворили.
— Мы сами не знаем. Мы впервые встретились.
— Ме-е-ерд [5], — протянул Ги, — не может этого быть!
— Причем я, как ты знаешь, американка, а она — русская.
— Русская? Невероятно!
Ги раскачивался на стуле с потрясенным видом.
— Бывают, по-твоему, такие стопроцентные двойники?
— У тебя есть тушь? — деловито обратился он ко мне. — Накрась глаза.
Я вытащила зеркальце и стала быстро чернить ресницы. Ги внимательно следило за мной.
— Теперь придвиньте стулья друг к другу, чтобы я мог вас видеть рядом, — скомандовал он.
Мы послушно загремели стульями.
Многие в кафе уже давно поглядывали на наш столик, а теперь на нас уставились просто все. Ги покачался ещё на стуле.
— Нет, девочки, — наконец, он оставил свой стул в покое и, поставив локти на стол, придвинулся к нам близко. — Нет, мои дорогие. Вы — близняшки. В этом нет никаких сомнений.
* * *
Обеденное время кончилось. Мы обменялись телефонами и условились созвониться ближе к концу недели. Шерил вернулась к себе на работу — она работала в конторе американского банка — а я, совершенно обалдев и чувствуя себя неимоверно усталой, поползла домой, где немедленно забралась в постель и, завернувшись по уши в одеяло, уснула.
* * *
Уже давно стемнело и в мою квартирку вполз мрак и осел в углах. Я открыла глаза.
Было одиноко. Было пусто. Не хватало Шерил.
Она не звонила.
Правильно, мы же условились к концу недели.
Моя квартира и моя жизнь сделались пустыми. Шерил — или наше загадочное и невероятное сходство? — влекла меня к себе. В первую же встречу она сделалась основным содержанием моих мыслей, во вторую — основным содержанием моей жизни. Слишком быстро и слишком сильно.
Я испугалась.
Я тоже не стала звонить.
* * *
… Мы с Джонатаном уставили подносы тарелками с разными блюдами и, выбрав столик у стенки, уселись перекусить. Студенческая столовая была полна народу, и в зале стоял многоязычный гул. Мимо прошмыгнули мелкие, как дети, вьетнамцы, сзади нас разливался итальянский, рядом две длинноногие белесые голландки кокетничали на плохом французском с коренастым американцем в кепи задом наперед — в Сорбонне французский был средством международного общения. Мы с Джонатаном говорили по-английски — я решила, что мне надо тренироваться, ведь Шерил американка…
