Остановились только тогда, когда достигли самого настоящего леса с высоченными деревьями.
— Ого, какие великаны.
— Ага. Деревья здесь очень хорошо и быстро растут.
Подошла к одному из деревьев, обняла. Причем не все, ствол, наверное, где-то в десять таких моих обхватов. Почувствовала себя маленькой тоненькой веточкой это дерева.
— М-да, ты теперь еще и с деревом обнимаешься, — насмешливо произнес дракон. — Давай лучше меня. Я лучше дерева, можешь поверить мне на слово.
Отлипла от гиганта, поворачиваюсь к Шторму, а он стоит, приглашающе раскинув руки.
Скептично хмыкнула и скрестила руки на груди.
— Нет уж. Чтобы мне потом ваш главный дракон предъявлял, что я детей развращаю? Не-не-не. Мне уже одного раза хватило.
— Ты думаешь, он этого не предъявит, если ты меня в драконьей форме наглаживать будешь?
— А что, может?
— Конечно. Форма другая, но я — это я.
Момент упущен, Нелард опустил руки и мы прошли дальше. Оказывается, за первыми рядами деревьев располагается потрясающе по своей красоте большое лесное озеро с кристально чистой водой, по краям обрамленное кувшинками. Села на берегу и любуюсь серебрянной водной гладью.
— Эй, ты сейчас не туда смотришь.
Оборачиваюсь к Шторму и пораженно наблюдаю за тем, как мужчина окутывается серо-голубой мерцающей дымкой. Неларда становится не видно, дымка становится все больше — шире и выше, а когда рассеивается, передо мной предстает большой серебристо-голубой дракон, его зеркальные чешуйки сверкают на солнце.
По моим градом текут слезы, но душа поет. Какие же драконы красивые и совершенные. Просто дух захватывает.
Превращение в человека у Шторма вышло куда прозаичнее — он посмотрел куда-то себе за спину, по-странному выгнул шею, и вдруг раз, передо мной снова голубоглазый блондин.
— Фух, пока превращение в человека дается мне тяжело. Ну как я тебе? Ладно, молчи, знаю, что ты в восторге.
Не успела ничего ответить. Громкий плеск воды отвлек.
Ого!
Над озером вдруг начала подниматься голова дракона, с нее водопадом стекает вода. Дракон крупнее Неларда, но при этом… чуть изящнее, что ли, шея и морда более вытянута и острее. Окрас у неизвестного дракона тоже очень красивый, переливчатый, даже не могу точно назвать один звен. На солнце радужные изумрудные чешуйки становятся серо-голубыми.
— О, Тайра, — доброжелательно произнес Шторм. — Сейчас вас познакомлю.
Названная драконица выбралась из воды, отряхнулась, и с любопытством на меня косясь, в какой-то момент, очень быстро и практически неуловимо превратилась в потрясающей красоты длинноногую девушку с русыми волосами чуть ли не до пят. Драконица улыбается мне приветливо и доброжелательно.
