Через 24 года я разыскал ее мать, послал ей подробное пись-мо о судьбе дочери, но мать это письмо не получила.
Когда ей исполнилось 16 лет, т.е. совсем недавно, в 1938 году, ее отправили в какой-то большой город. Ее вызвали в кабинет какого-то офицера. Он ей сказал: «Запомни, что с сего дня ты будешь Валентиной Ивановной Ивановой. Никогда никому не говори, кто ты на самом деле, а то тебе плохо будет». Затем она попала в Севураллаг, лагпункт Савиново. Так она и числилась здесь. Статья УБЭл (уголовно-бандитский элемент).
В 1940 году, после того, как Тарнопольское воеводство ста-ло Тернопольской областью УССР, «Валю» отправили в Верх-Шольчино. Я ее встретил летом на л/п Верх-Лозьва. Она меня узнала, но го-ворить не могла, а только издавала крики: «А-а-а-а-а! С ней была заключенная женщина, ее опекающая. Она мне рассказала: зимой в феврале, Валя отказалась от работы из-за менструации. Ее заперли в неотопленный карцер. У нее хватило сил разобрать дымоход и вы-лезть на крышу. Что с ней сделали, женщина не знает, но с тех пор «Валя» потеряла дар речи.
В ноябре 1940 года меня отправили под конвоем в Ликино. В поселке мне навстречу шла Валя тоже под конвоем. Она меня обня-ла, значит узнала, но говорить не могла. Все те же крики «А-аа…»
Летом 1942 года, находясь на Усть-Еве, я узнал, что Валя умерла от «чахотки». Неправда это. Не было у нее чахотки, никог-да не кашляла. Убрали ее.
Через 20 дет, поскольку меня все время мучила совесть (ведь я же Вале обещал, что разыщу ее мать), т.е. в 1962 году, я из Томска, где я тогда жил, послал письмо на имя председателя сель-совета села Клебановка, почта Богдановка, Тернопольской области, в котором просил сообщить мне, живет ли в Клебановке гражданка Доницелла Флейтута, урожденная Штанек, поскольку я хочу ей сооб-щить, что мне известно о судьбе ее пропавшей дочери. К моему ве-личайшему удивлению оказалось, что действительно есть такая дерев-ня, Клебановка, и что там жила учительница Флейтута с двумя сы-новьями, но они переехали в соседнюю деревню. Я написал матери «Вали» в ту деревню: «… если Вы хотите знать, что случилось с Вашей дочерью Мэрион, сообщите мне, была ли у Вас такая дочь».
Дрожащим почерком она мне немедленно ответила авиаписьмом: «Ра-ди Бога, сообщите мне, что Вы знаете о моей дочери Меланье. Не-ужели она еще жива? Вы ее муж?»
Я ей написал на нескольких листах подробную историю мучени-цы Мэрион и отослал заказным письмом. Прошло больше месяца. Полу-чаю опять авиаписьмо; «Что же Вы молчите? Вы же обещали мне со-общить, куда делась моя дочка».
