Ну, да ладно, теперь о твоей юристке. Я думаю у нее серьезный заказчик, пускай сучонок заглотнет наживку, а твое дело быть наготове и как только бумаги окажутся у нотариуса, мы будем знать своего врага и нанесем ему сокрушительный и смертельный удар. Ну а с Ксюшей, я думаю, все ясно. Она ведь еще неделю назад ни с того, ни с сего начала мне голову морочить с какой-то подругой, мол, та втюрилась в меня и прочее.
Я эти бабские штучки знаю и тем более она поторопилась, видимо срочно припекло, а так, глядишь, может и нагрела бы старого ловеласа. Все остальное ты сам видел. Это мне напоминает войну, как на войне делали ложную переправу, а главный удар наносили совсем в другом месте, так и у нас получилось. Мы вычислили шпионку, заказчик не сегодня, завтра сам объявится с нашей «куклой». Давай выпьем, еще только половина восьмого утра и подумаем, как бы, не упустить гаденыша, хотя догадки у меня по его кандидатуре имеются.
Карпов еще какое-то время сидел, склонив голову на бок и глядя отрешенно в пол, затем встряхнул головой, быстро встал и открыл свой новенький несгораемый сейф, подаренный ему японским компаньоном. Он подмигнул Смагину и вынул из тайника небольшой кожаный кейс. Генеральный постучал по замку с цифрами.
— Код придумаешь сам, а лучше не доверяй никому этот чемоданчик. — Карпов со звоном открыл крышку, и его лицо приобрело «человеческий вид». Щеки порозовели, глаза заблестели радугами огней, в которых светились все мечты его детства и юности.
— Смотри, «почтальон», я еще не видел человека, который не заколотился бы в экстазе от вида таких денег.
Игоря и впрямь охватила нервная дрожь при виде плотных пачек денег, перетянутых резинками и упакованных в целлофан.
— Классно…! — все, что он мог сказать, сглатывая слюну, — и откуда у тебя столько зелени наличкой, а говоришь тайн у нас не должно быть.
— Это особый случай, Смагин, я ведь не скрыл их от тебя, значит доверяю.
Игорь в действительности никогда в жизни не видел столько сразу много американских банкнот со знакомым портретом Линкольна, пирамидой и всевидящим оком, и потому его спина взмокла, а хмель, словно рукой сняло, глаза прояснились, а мозг заработал, как двигатель на форсаже. Он понимал, что сейчас его организм находится в состоянии глубочайшего стресса, и чтобы прийти в себя необходимо мобилизовать всю волю. «Эх, знали бы настоящие грабители, что хранится у шефа в невзрачном кабинете», — подумал Игорь, — они бы выкрали этот крохотный метр на метр бронированный ящик вместе со сторожами, и распотрошили бы его за считанные минуты при помощи автогена, где-нибудь в подвале своего ресторана или гаражного бокса, где умельцы за ночь разбирают по два-три новеньких ворованных джипа на запчасти.
