— Косявый, Дракон, я не узнаю вас, чтобы заработать сотую долю денег, что сейчас бултыхаются перед вашими сизыми носами, вам понадобиться ишачить всю оставшуюся жизнь — Игорь тяжело выдохнул, он сам уже не понимал, что надо делать дальше, но какая-то сила заставляла делать не совсем обдуманные действия наперекор всему и здравому смыслу. Его неугомонный мозг выдавал ему один вариант за другим, пока не отфильтровав миллион лишних, не остановился и дал команду.
— Короче, братва, я иду наверх один. Я должен поднять этот чертов флаг, иначе, я не буду себя уважать. Но вы должны помочь мне. Косявый, ты своей дюралевой битой колоти что есть сил по стальному корпусу. Пусть вонючие твари сходят с ума и от шума их ряды придут в смятение и ужас. Крысы перестанут повиноваться рефлексу голода, другой более сильный, инстинкт выживания, заставит их метаться и пожрать друг друга…
Ты где таких сказок начитался, начальник, — Федул покрутил указательным пальцем у виска, делай, как знаешь, но я по тюрьме знаю, что крысы очень умные и организованные существа и их трудно чем-то сбить с толку.
— Хорош, Федул, ты тоже перед страхом смерти превратился в философа, а на счет ваших тюремных «крыс» мне ничего не говори, вы с ними быстро там расправляетесь, лучше помогите Косявому, а ты Дракон не забыл прихватить на катер баллончик с белым спреем, молодец, напиши русскими буквами на заднице нашей черномазой красавицы — «актрисы» следующее: «Частная собственность «Паша-краб» и компания», надеюсь, родной язык не забыл, а я пошел. Да, пиши так, чтобы было видно за милю без бинокля, Дубина со своими «крысами» уже подходит к нашему «Громобою» — Игорь улучил момент, когда большая волна подбросила шлюпку почти под самый подзор на корме и с ловкостью гиббона ухватился сначала одной рукой за скользкую железную скобу, затем, подтянувшись второй, поджал длинные ноги к животу и подтянулся да самой груди, чтобы через мгновенье перехватить свободной рукой верхнюю скобу. Он на секунду завис в воздухе, но у него хватило сил еще несколько раз перехватить руки и вот его ноги уперлись в нижние балясины трапа. Правой рукой он зацепился сначала за кромку ватервейса на главной палубе, а затем и за липкий планширь. Он закрыл глаза от яркого потока света и на минуту расслабил онемевшие мышцы рук и ног.
«Не зря видно все мальчишки в детстве любят лазать по заборам, — подумал он, перекидывая ногу через фальшборт и в изнеможении падая на палубу судна, — это природа заставляет их с детства приобретать необходимые навыки для дальнейшего выживания в экстремальных ситуациях. Через мгновение Игорь вскочил и огляделся. Он словно оказался в прошлом, здесь все было знакомо, и каждая деталь корабля навевала воспоминания, но предаваться ностальгии в такой момент было бы равносильно самоубийству. Смагин взглянул наверх, на сигнальную мачту — где максимум через пару минут должен был взвиться российский триколор.
