— Ты знаешь, капитан, я их совсем и не учил, эти слова ложатся на душу как зерна в благодатную почву, я вижу, они тебя тоже не оставили равнодушным, надо, Паша, надо иногда беседовать с душой и совестью, иначе перед смертью даже покаяние не даст вечного покоя. Эти слова отпечатываются в моем сознании и памяти навечно, пока жив мозг, сердце и душа просит радости. Слушай:
«Того им не дал рок; но вместе преступленьям
Он с доблестями круг их тесный положил
Бежать стезей убийств ко славе, наслажденьям
И быть жестокими к страдальцам запрети»
— Это строки как раз, Павел, про тебя, а вот жизнь Иисуса, ну, здесь вообще, даже мне не понятно, как говорит «Косявый», чтобы ты его не штрафанул на сотку баксов — «Полный абзац». Ведь до каких высот этот Ренан поднял свою нацию…, и я в какой-то степени завидую еврейскому народу, который держится друг за друга.
Возьми еврейских писателей, художников, ученых; пара «шаломов» и парочка «пикассов» и тех же «энштейнов», но как их возвысили над другими, какие почести, награды, какими эпитетами все это сопровождается: неповторимый, гениальный, божественный и тому подобное, затем создавали некие фонды, из которых выделялись только для своих «гениальных» «шнобелевские» премии. А что наши делают со своими русскими гениями и талантами, которых тысячи и которые в сотни раз сделали больше открытий изобретений и внесли вклад в мировую культуру, чем скажем те же американтосы? Их в лучшем случае не замечают, а уж если чересчур из него прет гениальность, то может и загреметь, либо в тюрьму, либо совсем исчезнуть. Тупым правителям не нужны умы, художники и философы, им нужны рабы, с рабами так легко удерживать власть и купаться в золоте и шампанском.
Ты знаешь, дорогой Павел, — Смагин тяжело вздохнул и с грустью посмотрел в сторону безбрежного океана, — что великому русскому писателю Салтыкову-Щедрину до сих пор ставят в укор, якобы он не любил русский народ, но он-то как раз всей душей радел за него, но только не за тот «народ», что лижет пятки всяким эмигрантам, а за народ, борющийся за свою национальную независимость и суверенитет, многовековые устои и традиции….ну хорош, меня что-то понесло, чувствую, ты меня скоро начнешь учить уму разуму по-русски, тумаками.
— Это ты верно заметил, Смагин, еще слово, и я бы тебя отправил в нокаут, ты мне, змей, всю душу разворошил, даже пить расхотелось. И давай помолчи хотя бы часок, гляди, мы здесь русские не одни с тобой, видишь к Якимуре белобрысый здоровяк подошел, явно не азиат и я его знаю. Это капитан со шхуны «Циклоп» и, кстати, наш конкурент, может капитально сбить цену на товар, а мне это ни к чему. Его кличка — «мальчик», ты видал Смагин где-нибудь таких мальчиков весом более ста пятидесяти килограммов?
