Я скорее свалюсь с сердечным приступом здесь и сейчас, чем кто-то позаботится обо мне. Это то, что бы он сказал.
– Я отправил тебе деньги, мам, – возражаю я. – Просто пообещай, что используешь их.
– Я знаю, дорогой, и мы ценим это.
– Ты не обналичила чек, мам. Это для ипотеки. Я знаю, что ты отстаёшь по оплате на несколько месяцев. Мне понадобится пара месяцев, чтобы передать тебе остальное, как только я достану.
– Сын, ты же знаешь, мы не можем…
– Пожалуйста, скажи мне, что ты пойдёшь в банк и обналичишь его. В этом весь смысл моего пребывания в Европе и выполнения этой работы. Я могу позаботиться о вас, ребята.
Моя мама вздыхает.
– Я знаю, – тихо молвит она. – Но ты не должен был этого делать.
– Я хотел, мам. Ты это знаешь. Конец дискуссии, – твёрдо отвечаю я.
– Ты собираешься рассказать мне о принцессе, или что? Я хочу знать всё, – прерывает она меня, меняя тему разговора. Моя мама почти такая же упрямая, как и отец, когда дело доходит до принятия помощи, даже когда им это нужно.
– Она принцесса, мама, – раздражённо говорю я. Что, чёрт возьми, я собираюсь рассказать ей о девушке? Что она, кажется, одержима попыткой заставить меня уволиться? Или что она слишком драматичная, ищущая внимания и непокорная, но умная, сообразительная и странным образом очаровательная, даже, несмотря на то, что она абсолютный сорванец? – Я не знаю, что тут, можно сказать.
– Ну, она милая?
– Принцесса Александра не… милая – не совсем то слово, которое я бы использовал.
– Милая – это, определённо, не то слово, – голос принцессы разносится по комнате, откуда ни возьмись позади меня. – Милая – это скучно, тебе так не кажется?
– Мама, я позвоню тебе попозже.
Вешаю трубку прежде, чем моя мама сможет настоять на разговоре с самой принцессой. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Александру и кровь в моём теле устремляется прямиком к моему члену. Она одета, как чёртова школьница - в белую рубашку поверх чёрного лифчика и короткую клетчатую юбку, которая едва прикрывает задницу – не говоря уже о её ногах длиною в милю. И она стоит там, вращая косичку вокруг пальца.
Косичка.
Это ты сказал ей, что ожидаешь от неё большего.
– Я думаю, что у тебя есть дела поважнее, чем подслушивать чужие разговоры, – говорю я односложно.
Румянец появляется на её щеках. Она смущена?
– Я не хотела подслушивать, – запинается она. Затем откашливается и проводит руками по юбке. – Я просто проходила мимо и…
– Проходила мимо? – моё любопытство тут же задето.
