— Только если пообещаешь, что не будешь мстить, — он понизил голос до завораживающего шепота, заставил меня затаить дыхание и прислушаться к нему. Его губы почти касались моей ушной раковины, а выдыхаемый воздух щекотал ее, вызывая мурашки во всем теле, сбивая с толку. Хотелось откинуть голову назад, положить ему на плечо, ощутить теплые губы на шее…
Я забилась в крепких мужских руках, хотя сама толком не понимала, чего хочу больше: остаться в этих сладостных объятиях или все же вырваться. Ректор не стал меня удерживать и выпустил, но в силу своего характера тут же попыталась добраться к этому ненавистному пакету. Это было моей роковой ошибкой. Он в очередной раз перехватил руки и развел их в стороны, не позволяя мне дотронуться до него. Ему не составляло труда удерживать меня на расстоянии от себя. Вскоре я все же выдохлась и сдалась, в мольбе посмотрев в золотисто-карие глаза, которые стремительно начали темнеть. Я не была провидицей, но и так понимала, что сейчас произойдет.
«Эми, нет!» — закричал внутренний голос, однако я решила заглушить его, позабыть о здравом смысле и поддаться мгновению. Винсент, видимо, увидел это в моем взгляде и не стал терять времени даром. Он склонился надо мной, и наши губы все же соприкоснулись.
Это был легкий, едва ощутимый поцелуй, но с привкусом цедры апельсина. Ректор быстро отстранился, буквально на мгновение, чтобы заглянуть в глаза. Заметив мой ничем не завуалированный интерес, побуждающий продолжить, снова припал к губам на этот раз в более решительном и требовательном поцелуе. Сильные руки оставили мои запястья в покое и легли на лопатки, чтобы покрепче прижать к мускулистому телу. Они скользили по спине, сдавливали меня в объятиях, дарили блаженство, заставляя напрочь позабыть обо всем. Мои пальцы сами потянулись к иссиня-черным волосам и зарылись в них, притягивая к себе его еще ближе.
В какой-то момент Винсент подался вперед, заставив меня сделать шаг назад. Затем еще и еще, пока не уперлась спиной в стену. Я отвечала на поцелуй со всей страстью, а моя совесть тем временем предательски молчала. Ничего не имело значения, кроме его рук, мужественного тела и настойчивых губ. Кровь превратилась в раскаленную магму, обжигала вены, заставляла сердце биться с неистовой скоростью. Весь жар собирался внизу живота. И желание погасить его стало нестерпимым.
Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы не сработал таймер, оповестивший о готовности печенья. Он-то и отрезвил нас обоих. Винсент резко отстранился и что-то прошептал. Я же хватала ртом воздух и смотрела на него с ужасом. Казалось, мужчина был поражен случившимся не меньше меня. Оттолкнув ректора, на ватных ногах подошла к плите, достала выпечку и выбежала из кухни. Запоздалое чувство вины и стыда все же накрыло с головой. Мне захотелось немедленно скрыться подальше от него, от себя… И в качестве убежища я выбрала ванную комнату. Благо знала, где она находится.
