Аврора
Когда первый шок от встречи с туалетным маньяком проходит, мой мозг, как это часто бывает в нестандартных ситуациях, начинает вращаться со скоростью бешеной центрифуги. Судя по непроницаемому взгляду, Хейден Гаррисон меня не узнал. Если учесть обстоятельства нашей встречи, такая амнезия мне на руку, хотя и нельзя не признать, что это немного обидно. Говорил, что я ему нравлюсь, и уже через неделю забыл. Ветреное кобелиное отродье. Тогда и я буду придерживаться той же тактики: сделаю вид, что не называла его мерзким бычарой и не высмеивала его сексуальное мастерство.
— А где миссис Джонс, мистер Джонс? — простодушно хлопаю глазами и посылаю засранцу лучезарную улыбку.
Ответом мне становится полный раздражения взгляд.
— Я не любитель овец в своем окружении, поэтому прекратите строить из себя наивную белоснежку, мисс Смоллс. Вы так широко открыли свой рот, едва переступив порог, что совершенно точно меня узнали. А в таком случае, вам известно, что моя фамилия Гаррисон и никакой миссис Джонс у меня нет.
Нужно будет все-таки поработать над мимикой. Если мне удастся получить эту работу, в дальнейшем это станет жизненной необходимостью. Потому что каждый раз, когда мистер «Бритье без царапин» начинает говорить, у меня дергается глаз от непреодолимого желания ткнуть ему в лицо средний палец.
— Вы правы, мистер Гаррисон, — сочась елеем, опускаюсь в кресло, стоящее напротив его стола, — Ваше лицо так часто мелькает по телевидению, что не узнать вас очень сложно. Но признаться, я не так близко знакома с вашей биографией, чтобы знать, что вы женаты.
— Та ненормальная певичка, с которой я имел неосторожность потрахаться в Монако, разве что в девятичасовых новостях не объявила, что она моя невеста. Об этом знает каждый бомж в Бронксе. Так что вы и здесь кривите душой.
И прежде чем я успеваю открыть рот, говнюк берет ручку и делает несколько пометок на лежащем перед ним листе бумаги.
— Отмечаю, что честность не самая ваша сильная сторона. — поясняет он, заметив мой взгляд.
Я ровным счетом ничего не понимаю. За вычетом того, что список любовных похождений Хейдена Гаррисона сравним с длиной Бруклинского моста, в остальном он имеет репутацию самой дружелюбной и обаятельной звезды, за что его и обожают поклонники и журналисты. Он никогда не отказывает в фотографиях, с легкостью может спросить «как дела» у очумевшей от восторга фанатки, и вообще позиционирует себя круглой няшей. Тип же, сидящий напротив, ведет себя и разговаривает так, словно только что вылез из задницы сатаны.
