— Что будет с Айрин? — поинтересовалась спросила у нее, опираясь о столешницу руками и бедрами, глядя на мать чуть исподлобья.
Она равнодушно махнула рукой и поправила жилетку.
— Ничего. Удивляюсь твоей мягкотелости, София. Зачем она вообще тебе нужна? Неудачный эксперимент. Надо было избавиться от нее сразу, как только стало известно, что попытка не удалась.
— Айрин моя дочь.
— Тебе же известно, как она появилась на свет. Ложь, обман, притворство.
— С моей стороны этого не было, — возразила в ответ. — Не лгала, не обманывала и не притворялась. Я любила.
В первый раз. До боли, до крика, до последнего вздоха. По крайней мере, так казалось. По наивности думала, что эти чувства взаимны.
— Ох да, — рассмеялась мать, словно прочитав мои мысли, и медленно прошлась по комнате. Шлейф платья тихо шелестел, чутко реагируя на каждое движение. — Милая, наивная София. Забитая девчонка, которая поверила, что ее любят.
— Хочешь кольнуть побольнее? Так не выйдет. Я давно это пережила и переросла, — сухо ответила, наблюдая за матерью. — Вы хорошо поиграли со мной тогда. Но я выжила и получила хороший урок. Ты серьезно думаешь, что после этого сбегу, уеду с тобой и оставлю Айрин здесь?
— Все-таки надеюсь, что мозг у тебя есть. Сейчас дело не только в твоей гордости, которую ты выставляла напоказ все эти шесть лет. Наш мир под угрозой.
— Ох, не надо пафоса, — скривилась я, не в силах терпеть эти речи, выпрямилась и потерла затекшую шею, коснувшись припухшего шрама, который тут же спрятала за волосами. — Наш мир вот уже не один десяток лет вполне нормально живет с дрейгами.
— Да? А как быть с лихорадкой? Это тоже нормально?
Я отвернулась, изучая простенькую голографическую рамку на стене. Сейчас она показывала пейзаж. Пройдет пара минут, и она сменится на другой пейзаж. Мы с Айрин сами выбирали их, когда купили. Более дорогие модели сопровождались еще и звуками природы, и ароматами, но на это у нас просто не было денег.
— Думай, что хочешь, но дочь не оставлю, — упрямо повторила я. — И с тобой не поеду. Не хочу скрываться и прятаться всю оставшуюся жизнь. И не буду играть в ваши игры. Я же знаю, что тебе надо, так что давай поговорим на чистоту. Кровь тайрифи. В ней все дело. Ты, как и отец, рассчитываешь, что я рожу избранного, не так ли? Жалкая сказка, в которую вы сами себя уверили. Но этого не будет.
— Быстро же ты перешла на другую сторону, — скривилась женщина.
— А у меня нет сторон. Нет черного и белого. Просто пытаюсь выжить, — парировала совершенно искренне.
