— Ошибаешься, Софи. Это сила и слабость, власть и бессилие… Яд и панацея…
Дрейг совсем меня запутал. В голове все смешалось: мысли, чувства, страх и желание. Я уже сама не понимала, что происходит со мной и как быть, лишь слушала его голос с хриплыми нотками и молчала, кусая губы. С замиранием сердца ожидая новых прикосновений.
— Посмотри на меня.
Я не сразу выполнила приказ — а это был именно приказ. Три удара сердца, прежде чем позволила векам разомкнуться.
Его глаза так близко, что я видела, как изумруд и пламя борятся за первенство в радужке. Это не преувеличение, они действительно боролись, накатывая волнами, стремясь сместить друг друга.
— Смотри…
И в глубине его хаоса мое собственное отражение. Испуганное, взъерошенное, с неожиданно пухлыми губами и огромными с туманной поволокой глазами.
— Софи…
А дальше все происходит слишком быстро.
Снова его губы на моей шее. Но мне уже не так страшно. Привыкла или просто чувство страха атрофировалось, сгорев в огне более ярких эмоций.
Не знаю, чего я ждала, но уж точно не укуса. Болезненного, жесткого и такого отрезвляющего.
Стон и рывок, словно я хотела вырваться из захвата, сбежать. Но его руки действовали быстрее, схватив за плечи и не давая даже двинуться.
Боль должна была уже пройти, но вместо этого она вспыхивает новой вспышкой. Другой. Более жесткой и яркой. Словно в меня плеснули кислотой.
Слезы навернулись на глаза, и я жалобно всхлипнула, пока мужчина продолжал пить мою кровь. Жадно и больно, как самый настоящий хищник, дорвавшийся до желанной добычи.
Я не знала сколько это длилось по времени. А потом вдруг прекратилось.
Дрейг оторвался от меня, отшатнулся, упав рядом и тяжело дыша.
Рана все продолжала гореть. Как клеймо. А следом пришла другая, запоздалая мысль, от которой внутри все похолодело.
Яд дрейгов…
Не знаю, откуда взялись силы. Может все дело в шоковом состоянии или ужасе, которые накатили волной, заставив очнуться.
Поднялась на ослабевшие ноги, пошатываясь и цепляясь за предметы и стены, направилась к небольшому зеркалу, которое висело в углу.
Мне было плевать на то, что платье опять сползло с плеч и лишь моя дрожащая рука, судорожно сжимающая ткань, не давала ему вновь открыть грудь.
Я подошла к зеркалу вплотную, остановившись лишь когда уперлась в стоящую на полу тумбочку бедрами.
Подняла левую руку, правая продолжала удерживать платье на груди, и убрала волосы, чуть наклоняясь и обнажая шею и ранку на ней.
Не просто ранку. Это была самая настоящая рана с красными потеками крови, которые сползли ручейками к плечу, и припухлостью на коже со рваными следами от зубов.
