— Альберт, — пропела я. — А где твой босс?
— Босс?..
— В смысле, государь. Проводи-ка меня к нему.
— Он сейчас за работой, Алена Витальевна.
О май гад. Демоны, значит, работают?! Какие еще несусветные подробности разоблачит мне Мейлис?
— Ну так проводи меня к нему на работу! Что тут непонятного? Я его супер-мега-дорогостоящий донор класса А. Имею право видеть хозяина, если мне срочно нужно?
Вассерман бесстрастно поклонился.
— Прошу следовать за мной.
— И еще, Альберт, сначала покажи мне библиотеку.
Снова поклон вышколенного слуги, который не перечит хозяевам. И их супер-мега-дорогим игрушкам. Мы прошли мимо темных створок, и Вассерман указал мне на них. Уточнила, смогу ли попасть внутрь, и получив утверждающий кивок, пошла дальше, на разборку с его оборзевшим высочеством.
Альберт привел меня к кабинету, где вчера я беседовала с Каэрхом. Приоткрыл дверь и пригласил заходить. Дорах сидел склонившись над письменным столом, как самый заправский офисный планктон.
Я не удивилась бы стопкам документов, где он корябал бы кровью собственную подпись. Кровью — не собственной, конечно же. Несчастных жертв, продавших принцу демонов души.
Но ни одной бумажки на столе не заметила. Лишь странные сверхтонкие планшеты, мерцающие всеми цветами радуги. Принц скользил взглядом от одного к другому, то и дело подносил руку к одному из планшетов и делал разные жесты.
Он был так поглощен этим занятием, что даже не заметил мой приход. Или сделал вид, что не заметил. Я демонстративно покхекала.
Дорах поднял голову, улыбнулся широко и сексапильно.
— Алена! Доброго утра тебе. Рад, что ты осчастливила меня своим присутствием.
— Неужели? А я вот не могу сказать, что вы меня осчастливили своим присутствием в оранжерее. Наоборот, сделали мое утро совсем не добрым. Очень, очень злым.
Принц поднял бровь.
— В оранжерее? Ты была там?
Нет, вы только поглядите на этого Сергея Безрукова! Отыграет так, что никогда не догадаешься. Спасибо, блин, что живой. Пока еще.
— А вы, значит, утверждаете, что не были? Весь в работе? С места не сходили?
Цедила сквозь зубы, а сама не могла отвести взгляда от его рук. С такими крупными, красивыми, сильными пальцами. Я словно чувствовала их прямо сейчас… там. В себе. И как-то так жарковато делалось внизу живота…
Ох ты маменька моя. Ужас-ужас. Нет, не поддамся. Пусть там горит, хоть синим пламенем полыхает. Но этой сволочи выскажу все что думаю о нем! Неужели ему хватит бесстыдства отпираться?!
