Самуэл посмотрел им вслед с большим любопытством, и надо сказать, что присутствие в жизни Камилии мужчины его только раззадорило.
Тони ревниво осведомился, с кем это она разговаривала.
— С конопатым чертёнком, врагом моего детства, — задорно ответила Камилия. — Я рада, что ты, наконец, меня услышал. Пойдём, я покажу тебе наше гнёздышко.
Тони принялся было отнекиваться, лепетать что— то про Марию, свой долг и ещё про что— то, но Камилия только теснее прижималась к нему, и он, чувствуя тепло льнущей к нему плоти, ускорил шаг. Так они и добежали до гостиницы, а закрыв дверь, оказались друг у друга в объятиях.
— Это была лучшая ночь в моей жизни, — прошептала Камилия Тони, когда они спустя несколько часов прощались у её дома. — Приходи, когда захочешь, ты знаешь, где меня найти.
Она повернулась и пошла, вальяжно покачивая бёдрами, мягкой походкой сытой кошки, а Тони побрёл, едва передвигая ноги, к своему пансиону, и чем ближе подходил к нему, тем медленнее шёл.
Мария ждала его с ужином. Она уложила малыша и терпеливо ждала Тони. Конечно, она беспокоилась, думая о том, что может случиться в любом тёмном закоулке окраины. Но старалась не думать об этом, уговаривая себя, что Бог не допустит никакого несчастья. Когда заскрипела, а потом тихонько открылась дверь, Мария почувствовала себя совершенно счастливой.
Посмотрев в её сияющие глаза, Тони почувствовал себя совсем скверно и пообещал себе, что больше никогда не увидится с Камилией. От ужина он отказался, ему было невмоготу сидеть рядом с Марией, принимать её заботы и знать, что он полчаса назад держал и объятиях другую женщину и даже в пылу страсти шептал ей ласковые слова.
— Я играл в ресторане, нашёл приработок, — проговорил он в своё оправдание, — там меня покормили, но я очень устал.
Марии понимающе закивала, её выразительные глаза вспыхнули ещё ярче.
— Я так рада, Тонн! Но мне не хочется, чтобы ты изнурил себя. Поверь, хватит и твоей работы в типографии.
— Я когда— нибудь свожу тебя в этот ресторан, — сам не зная для чего, солгал Тони. Ему невыносима была доверчивость Марии. Она как была, так и осталась той самой юной девушкой, простодушной, доверчивой и непосредственной...
— Я с удовольствием пойду туда, — радостно отозвалась Мария, — и буду тобой гордиться, потому, что никто не играет лучше моего Тони!
У Тони на душе стало ещё гаже, и он снова пообещал себе никогда больше не видеться с Камилией. Он в самом деле больше не приходил на фабрику, не встречал Камилию, чтобы отправиться с ней в маленькую гостиницу, в уютный номер с большой кроватью. Но постоянно думал об этом.
