— А я— то думала, что хоть это позади, — со вздохом произнесла она. — Боже мой! Что скажет Тони? И что я скажу следователю?
— Скажешь правду, и все дела! А я ума не приложу, откуда этой полицейской ищейке стало известно о ружье в моей комнате, — отозвался Фарина. — Ведь оно появилось там после того, как дело было закрыто.
После визита к Марии, Фарина отправился в магазин, где продавали оружие, и попытался договориться с владельцем о подтверждении покупки. Но тот отказался наотрез. Фарина отправился в другой магазин, в третий, но всюду встречал отказы. Никто не хотел брать на себя ответственность. Каждый понимал, что такое подтверждение на пустом месте не требуют.
Несколько обескураженный Фарина, который привык, что дерзость и натиск улаживают все его неприятности, приехал в свою контору. В Сан— Паулу у него была небольшая контора по экспорту и импорту экзотических товаров, но мало кто знал о её существовании. И уж тем более, никто не знал, чем при необходимости ещё занимались в этой конторе, раз хозяин так тщательно скрывал её существование. Фарина всегда был очень и очень таинственным человеком.
Служащий сообщил ему, что следователь Омеру уже успел побывать у него, спрашивал документы на покупку винчестера, но, разумеется, ничего не получил.
Фарина озабоченно кивнул и задумался. Дело, которое представлялось ему легко разрешимым, оказалось не таким— то простым. Этим делом предстояло заняться всерьёз и продумать все шаги.
Маурисиу пришёл вечером ужинать, увидел взволнованное, озабоченное лицо матери и не увидел за столом Фарины. «Неужели?» — подумал он. Неужели свершилось то, чего он так жаждал? Может быть, Фарина уже задержан? На лице его расцвела счастливая улыбка. Даже если Фарина на свободе, круг сжимается всё теснее, и из этого круга ему не выйти.
Каждое утро Силвия получала роскошный букет цветов. Но кто посылал их? Загадка мучила Силвию. Ни записки, ни визитной карточки, одни цветы, всегда свежие, прекрасные и молчаливые, лучшие хранители любых тайн.
Сначала она думала, что цветы посылает Умберту. Они по— прежнему жили на разных половинах дома, но в последнее время Умберту вновь стал энергичным, деятельным, и поэтому Силвия решила, что цветы — это его попытка вновь привлечь её внимание и завоевать её. Она стала думать: хочется ли ей вновь начать семейную жизнь с Умберту? Думала и не могла дать какого— либо ответа. Как— никак они прожили вместе много лет, и когда— то она очень любила его. Расставание далось ей такой немыслимой болью, таким мучением, что теперь, когда она излечилась от боли, ей не очень— то хотелось возвращаться в прошлое. Но это прошлое всё— таки держало её. И она бережно ставила цветы в вазу, стараясь понять, радует или огорчает её вновь очнувшаяся любовь Умберту. Так продолжалось до того дня, когда Паулу, их слуга, вручил ей букет при Умберту. Принимая цветы, Силвия с невольным кокетством взглянула на мужа, ища подтверждения, что правильно разгадала тайну цветов. Но увидела покрасневшего от гнева Умберту, его насупленные брови и перекошенный рот.
