— Нет, еще рано. Пусть все идет своим чередом, — твердо произнес Отавиу.
На следующий день он вместе с Алексом отправился к Гонсале и там продолжал свою игру, ставшую для него привычной. Возился с внуком, расточал комплименты Бетти и особенно Гонсале, потом предложил всем искупаться в бассейне, там резвился как дитя и, улучив удобный момент, незаметно исчез.
Гонсала сразу же обнаружила его отсутствие и увидела, как он входит в дом. Алекс, не спускавший с нее глаз, поспешил дать необходимые разъяснения:
— Извините, Отавиу ненадолго отлучился… в туалет.
Гонсала успокоилась, но время шло, а Отавиу все не возвращался, и она испугалась:
— Не стало ли ему плохо? Он мог получить солнечный удар!
— Я сейчас схожу туда! — вскочил с места Алекс. — Надеюсь, Отавиу в полном порядке. Не иначе, диктует какой-то рецепт вашей кухарке.
Он направился к дому, но Гонсала не смогла спокойно нежиться в шезлонге и последовала за Алексом, создав ему ненужные осложнения. Войди в дом, Алекс стал громко звать Отавиу, надеясь, что тот его услышит и вовремя выйдет из комнаты, однако этого не произошло. Гонсала бросилась искать Отавиу по всему дому, Алекс едва поспевал за ней.
Наконец она открыла дверь комнаты Антониу и замерла в изумлении, увидев, как Отавиу роется в письменном столе.
— Что ты здесь делаешь, Отавиу? — промолвила она еле слышно.
Он оторвал взгляд от какого-то документа, внимательно им изученного, и произнес с озорной улыбкой:
— Я искал чистую бумагу, чтобы написать объяснение в любви к тебе. Но пока не нашел…
Алекс облегченно вздохнул, и Гонсала смутилась.
— Перестать, Отавиу! Ты всех нас напугал. Пойдем к Бетти, она тоже волнуется.
— Да? А из-за чего?
— Но ты же так внезапно исчез и долго отсутствовал. Мы подумали, что тебе стало плохо.
— Нет, мне здесь очень хорошо! — Взяв ее под руку и уютно притиснувшись к ней бочком, произнес Отавиу. — Я бы хотел остаться в этом доме навсегда — вдвоем с тобой.
Но… чтобы жить с больным человеком, надо самой заболеть…
Алекс, услышав такие речи, поспешил удалиться.
А у Гонсалы почва поплыла из-под ног.
— Отавиу, я не знаю, что и думать, — произнесла она, — иногда мне кажется, что ты просто притворяешься…
Она хотела произнести: «больным», но Отавиу ей этого не позволил.
— Нет-нет, я действительно тебя люблю! — выпалил он, чтобы не обсуждать его минное сумасшествие, потом испугался своих слов, однако уже в следующий момент решил идти до логического конца и крепко поцеловал Гонсалу в губы. Она, как ни в прошлый раз, не оттолкнула его. Поцелуй их вышел долгим и страстным.
