— Ну что ты! Я не приспособлена к работе. Это не мой стиль. Ты потерпи меня здесь немного. Я уверена, что раскручусь довольно скоро. У меня в таких делах имеется огромный опыт!
Патрисия отправилась в душ, а Флора, войдя в спальню, сказала Бобу:
— Извини, но ты сам, наверное, все слышал…
— Да уж, слышал! — сердито проворчал он. — Ты предлагаешь мне убраться немедленно?
— Ну, я не знаю…
— Флора, сколько это может продолжаться? Почему ты позволяешь своим подругам так беззастенчиво вторгаться в твою личную жизнь? Они ссорятся с мужьями, тешатся с любовниками, а ты, свободная женщина, из-за них не имеешь возможности принять у себя дома любимого человека! Не пора ли положить этому конец?
— Я принимаю у себя дома всех, кого хочу! — парировала Флора. — И тебя, и своих подруг.
— Нет, подруги тебе гораздо дороже, чем я. По крайней мере, когда они здесь появляются, для меня уже не остается места.
— Но ты же сам знаешь, что все это временно. Патрисия не будет жить у меня вечно. А сейчас тебе и вправду лучше уйти, пока она не вышла из душа.
В тот вечер, когда расстроенная Лусия Элена вернулась от Жанеты, а Шику — от Жулии, они допоздна сидели в его комнате и говорили о превратностях судьбы, о неудачах, которые одних людей обходят стороной, а других преследует всю жизнь. Шику при этом имел в виду Отавиу, а Лусия Элена, разумеется, Жанету.
Связанная обещанием хранить чужую тайну, Лусия Элена не могла прямо сказать Шику о новой беде Жанеты, но и молчать не могла, а потому ходила вокруг да около.
— Все упрекают Жанету в излишней доверчивости, в неразборчивости, а ей просто не везет. Очень трудно встретить надежного, порядочного мужчину, не все же такие, как ты и Варгас. Мы, наверное, даже и представить не можем, что она пережила, потеряв Варгаса. Потому не нам ее судить.
— Да ее никто и не судит. С чего это ты вдруг так расчувствовалась? У Жанеты какие-то неприятности? — спросил Шику.
— Нет, у нее все по-прежнему. Просто мы с ней говорили, она вспоминала Варгаса. И я впервые поняла, какое это тяжкое горе — навсегда потерять любимого человека. Не так, как я потеряла тебя, а… Ну, ты все понимаешь…
Лусия Элена смахнула навернувшиеся на глаза слезы, и, обхватив обеими руками голову Шику, взволнованно заговорила, глядя ему в глаза:
— Ты только живи, пожалуйста! Не уходи совсем. Можешь не любить меня, не знаться со мной, но только будь жив!
— Да что с тобой сегодня? — обнял ее Шику. — Я жив, и не собираюсь помирать. С чего ты так разволновалась, глупенькая?
