— Минуточку, Пейви, — проревел он, и Дэн сошел с велосипеда.
— Все эти годы, — продолжал священник беседу с садовником, — все эти годы, господи боже мой!
— Родился я в Тэспере, шестьдесят шесть лет тому будет двадцать третьего октября, сэр, в самый тот день, только за два года до того, как леди Хесселтайн сбежала с Рудольфом Моксли. И вырос я здесь и работать начал шести лет от роду. Двенадцать детей было у меня (хоть пятеро из них и померли, а двоих взяли в солдаты), и понятия я не имел никогда, что значит не работать хоть один-единственный день за все эти шестьдесят годов. Никогда… Вовек не отблагодарить мне за это моего благословенного хозяина.
— Это же великолепнейший феодализм, — пробормотал про себя священник. — А кто твой добрый хозяин?
Старик благоговейно коснулся своей шляпы и произнес:
— Господь бог.
— О, понимаю, ну конечно, конечно! — воскликнул преподобный Скруп. — Что ж, доброе здоровье, всегда доброе, и добрая работа, вдосталь доброй работы — прекраснейшие вещи. Кто ни разу не сделал за день того, что ему положено, — пес, и кто обманывает своего хозяина — тоже пес.
— Уж я-то никогда так не делал, сэр.
— Ну, и были у тебя счастливые денечки в Тэспере, не так ли?
— Так точно, сэр.
— Великолепно. Ну… гм… какой сильный дождь был ночью…
— Да, уж то-то был дождь! Нынче в пять утра я бы не выпустил своих уток — они бы утопли, сэр.
— Ага, ну-ну-ну!.. — протянул пастор, трогаясь в обратный путь вместе с Дэном. — Чудесный старик, счастливый и довольный. Хотелось бы, чтобы побольше было таких. Хотелось бы…
Пастор удовлетворенно вздохнул; тем временем они с Дэном шли рядом, пока не добрались до деревенской улицы, где в низком стремительном полете взад и вперед мелькали ласточки. Стоявший неподалеку мальчуган все пытался схватить их своими ручонками, когда они проносились мимо него. Пес Дэна, приветствуя хозяина, встал на задние лапы. Он был черен и несколько напоминал борзую, но был шире и сильнее. Хвост его круто загибался над спиной, и по молодости лет он был порядочным нахалом; он мог драться как тигр и мчаться как ветер — многим зайцам пришлось в этом убедиться.
Скруп, пристально разглядывая собаку, спросил:
— А здесь все еще браконьерствуют?
— Браконьерствуют, сэр?
— Мне так сказали. Надеюсь, это неправда; ведь я откупил себе тут почти целиком право охоты.
— Никогда не слыхивал об этом, сэр. Разве только давно… Говорят, когда-то базлберийские парни наловчились добывать дичь, но не думаю, чтобы во всей округе было хоть одно ружье без разрешения.
