, волей-неволей или как бы то ни было уплатить названному выше Стрингеру сто фунтов стерлингов (£ 100), не в порядке штрафа, но в качестве компенсации за причиненное бесчестие. После этого миссис Флинн вновь обрела дар речи и даже позволила себе чуточку легкой иронии, дабы спасти положение.
Сапожник, чье мнение по поводу данного соглашения было запрошено, усмотрел в нем множество неясностей как со стороны фразеологии, так и со стороны смысла и условий.
— Этому молодчику следовало бы хорошенько дать по мозгам, — заявил он Джонни с важностью. И при помощи тонких намеков сапожник поведал мальчику, какой линии поведения он придерживался бы сам, будь он на месте Джонни.
— Как-нибудь темною ночкой, — прорычал он со свирепым огоньком в глазах, — прихватив хар-рошую дубинку потяжелее, уж я бы…
Кроме того, Флинны воспользовались консультацией кэбмена, квартировавшего в том же доме. Его юридическая компетенция явствовала из того факта, что в былые времена он правил собственным выездом генерал-майора, чей сын, в настоящее время выращивающий фрукты в Британской Колумбии, был когда-то занесен в списки на получение права адвокатской практики. Кэбмен был человек весьма самоуверенный и осведомленный.
— Внимай и учись, — призывал он собеседника, — внимай и учись. — И принимался потчевать Джонни, равно как и любую другую жертву своего ораторского искусства, речами, которым можно было внимать как угодно долго, но благодаря которым при всем желании нельзя было ничему научиться. Это был рослый силач с толстой красной шеей и лошадиными скулами. Изучив проект соглашения как нельзя более внимательно одним косящим глазом, в то время как другой был прикрыт нависшим веком, украшенным пылающим родимым пятном, он аккуратно сложил листы и вернул их Джонни.
— Такой документ мог бы опротестовать любой судья, если, конечно, он мастер своего дела.
— Как это — опротестовать?
— Они и сами могли бы опротестовать его, — повторил кэбмен, криво усмехаясь.
— Но что такое «опротестовать»? Как это?
— Говорю тебе, он вполне может быть опротестован, этот документ, — со всей категоричностью заверил его кэбмен. Снова взяв бумаги из рук Джонни, он развернул их, поразмыслил еще немного и молча вернул владельцу. Невзирая на град вопросов, оракул так и остался неприступным и полным таинственности.
Мальчик продолжал откладывать свои карманные деньги. Его матушка и на работе сохраняла свирепый вид: она возвратила адвокатам проект соглашения, скрепя сердце приняв все его неудобоваримые пункты.
