Трудовая жизнь началась в десять лет. У отца был брат, бывший матрос, считавшийся в семье богачом. Он жил в Лондоне и работал машинистом на железнодорожной станции Ливерпуль-стрит. Он согласился помочь вдове и взял к себе племянника. У него было четверо детей, и, кроме того, он держал квартирантов. Один из них, Джек Мак-Кирли, приохотил мальчика к чтению. По субботам он посылал его за еженедельными выпусками «Образцовой библиотеки Дика», по пенни за выпуск, где печатались удивительные приключения знаменитых разбойников XVIII века Джонатана Уайлда и Джека Шеппарда, «Лондонская башня» Гаррисона Эйнсворта и даже романы Поль де Кока!
Лишний рот пришелся не по нраву тетке, и мальчика отдали в портновскую мастерскую мистера Алебастера, где полдюжины женщин гнули спины над шитьем мужских брюк, а в обязанности ученика входила сортировка тряпья и много другой тяжелой и грязной работы. Его дразнили деревенщиной, было голодно, дважды в день приходилось пересекать огромный город, чтобы попасть на работу и потом вернуться домой. Впечатления от мастерской мистера Алебастера нашли отражение в рассказе «Гладильщик».
В тринадцать лет он возвращается к матери в Брайтон. Он многое увидел в Лондоне и кое-чему научился. Он больше не был «деревенщиной» — теперь его дразнят «кокни», то есть лондонец из низов. В Брайтоне он запоем читает, пишет стихи и даже отваживается послать в журнал некую балладу — правда, она так и не увидела света…
Всего несколько лет прошло со времени увлечения «Лондонской башней», но теперь он не прельстился бы подобным чтением. Будущий писатель усердно посещает брайтонскую библиотеку. Он увлекается Чосером и отдает должное романам Диккенса и Гарди. Вкусы его вполне самостоятельны: он наслаждается сложным, тогда еще малоизвестным Генри Джеймсом и даже, «ниспровергая авторитеты, насмехается над великим Киплингом»! В автобиографии Коппард пишет, что у него никогда не было наставника или старшего друга, который мог бы руководить его чтением и самообразованием либо как-то влиять на его вкусы. В те времена не существовало вечерних школ или курсов, где человек, стремящийся к знанию, мог бы получить совет и помощь. Вот почему в своем чтении юноша руководствовался лишь инстинктивной потребностью. «Такая подготовка, — пишет Коппард, — бесспорно, сделала меня противником какой бы то ни было системы, упрямым, самоуверенным и нетерпимым, но мне кажется, что она-то и раздула ту искру таланта, которая во мне была».
