— Разбить противника — вот, в сущности, единственная цель всякой игры и всякой деятельности! Самое чудесное, самое захватывающее ощущение в жизни, — говорил он, — ты испытываешь, когда враг у тебя под прицелом, ты нажимаешь курок и видишь — вот он падает! Боже, какое блаженство! — бормотал он, и его даже бросало в пот от волнения. А Вероника в ужасе содрогалась в такие минуты, но, даже и содрогаясь, обожала его.
Спустя несколько месяцев после того, как они поженились, Арпад сказал ей:
— Я надеюсь, дорогая моя (не сочти это жестокостью или эгоизмом с моей стороны), я надеюсь, что у нас с тобой не будет детей. Во всяком случае, пока не будет.
Вероника скрестила руки на коленях:
— Ты так думаешь, Арпад?
— Я думаю, что это было бы несколько преждевременно. Особенно сейчас. Дети — это такая ответственность, такая обуза и так связывает. Тебе пришлось бы отказаться от всего: от тенниса, от гольфа, танцев; и потом, понимаешь, они будут очень мешать, они испортят нам жизнь. Что до меня, я говорю: нет! А ты что скажешь?
Вероника разняла руки и сказала:
— Да, пожалуй, ты прав, безусловно.
— Ну вот, — продолжал Арпад, — если это решено, поговорим еще о другом: нравится ли тебе жить за городом? Мне, видишь ли, хотелось бы построить небольшой дом где-нибудь в окрестностях, чтобы неподалеку была подходящая площадка для гольфа, и собственный корт для тенниса, и сад. И я бы мог каждый день ездить к себе в контору на машине. Что ты скажешь?
Вероника целыми днями предавалась упоительным мечтам об их будущем загородном доме, изобретала всевозможные почтовые ящики для несравненной белой калитки. Наконец купили участок — недалеко от реки, в Хертфордшире; одобрили проект, заложили фундамент; и вот тут-то Вероника обнаружила, что по какой-то несчастной случайности она нечаянно нарушила их договор — и теперь уже не было никаких сомнений: у нее будет ребенок. Некоторое время она не решалась рассказать об этом мужу, а когда наконец призналась, он вспылил и готов был сделать все на свете, лишь бы не допустить такого нарушения всех их планов.
— Честное слово, Вероника, мы теперь с тобой просто пропадем. Дом стоит уйму денег. Закладная — ты понимаешь, я никогда не разделаюсь с этой закладной. И зачем, зачем? Ах, пропади оно пропадом. Придется показать тебя врачу.
Доктор отказался что-либо сделать; но спустя некоторое время Арпад вспомнил о своих друзьях Кори-Эндрюсах, состоятельной чете, которая тщетно мечтала о наследнике. Арпад рассказал Кори-Эндрюсам о затруднительном положении Вероники, и те немедленно предложили усыновить ребенка, как только он появится на свет или, скажем, через месяц после родов. Нет, правда, они будут так рады и так благодарны.
