Я с пшиком открыла свою и сделала небольшой глоток — неплохое окончание этого тяжелого дня. Но говорить с ним я не собиралась. Наверное, он это понял, поэтому начал сам:
— В общем… Руслан знает Олю с самого рождения. Они с того момента, можно сказать, и неразлучны. Она скучала по нему сильнее, чем по матери, отцу или мне, а он возился с ней, будто интереснее в жизни ничего не знал…
Я посмотрела на него с удивлением. Это его шаг к примирению — наконец-то честно рассказать о том, что я так давно хотела выведать? Антон продолжал:
— У тебя действительно нет шансов. Они нашли друг друга — может быть, единственные в своем роде: люди, вывернутые наизнанку — душой наружу. И оба достаточно умны для того, чтобы понимать, что все остальные — не такие. Поэтому никогда не искали других, не ищут и не станут искать, — он смотрел на меня, но я отвела взгляд. Антон говорил, не обращая внимания на мою реакцию: — Никто вообще не удивился, когда они встречаться начали — скорее наоборот, мы бы просто не поверили, если б они после стольких лет просто разошлись в разные стороны — не родственники, не друзья, всегда что-то большее. Как это ни странно прозвучит… они слишком рациональны в своей иррациональности. Дотошно-последовательны, понимаешь?
Он дал мне возможность для ответа, которого не дождался. Тогда добавил:
— Никто для него не будет ей заменой. Невозможно. Поэтому если можешь разлюбить его, то пора начинать.
Я все же решила спросить:
— Почему ты позволил мне думать, что влюблен в нее?
— Так было веселее, — мне импонировала его честность. — И я не хотел тебе мешать. Хоть я в них и уверен, но если их отношения вообще возможно разрушить, то пусть бы это произошло сейчас, а не через десять лет.
После провисшей паузы я поинтересовалась — просто для того, чтобы чем-то закончить этот разговор:
— И как же мне его разлюбить?
Он смотрел на меня так пристально, что я даже испугалась — не раскусил ли он меня? Пусть лучше думает, что я влюблена, чем неисправимая меркантилистка.
— Без понятия. Я вообще не верю в любовь, ну… кроме эфемерной любви эфемерных существ, типа Руслана и Ольги — но таких людей я больше и не знаю. И ты уж точно не такая. Я верю в страсть, влюбленность, свято верю в секс, даже в привычку — пожалуйста, но уж точно не в вечную любовь.
Я вытаращилась на него, с ужасом узнавая в его словах свои озвученные мысли!
— Что? — он, конечно, заметил изменение выражения моего лица.
Я только покачала головой, с улыбкой и искренним интересом разглядывая мужскую версию меня самой — по всем основным достоинствам и недостаткам: переизбыток цинизма, целеустремленность, расчетливость и очень узкий круг оберегаемых лиц, ради которых он пойдет на что угодно, но клал на всех, кто в этот узкий круг не входит. И… если бы вдруг так случилось, что сегодня ему, а не мне, потребовалась бы помощь после вчерашнего — я бы тоже отказала. С чего бы вдруг мне разгребать чужие проблемы? А я ничего так получилась бы, даже если б родилась мальчиком — любо-дорого взглянуть.
