— Ника, Ника, — раздался голос ее новой хозяйки. — Ты где там? Вот твое место, давай, укладывайся, — сказала она и выключила свет.
— Как?! Я должна остаться одна?! Здесь? Да вы что?! Я так не привыкла!
Ника попыталась прыгнуть на диван, но толстенькая попа все время перевешивала, не давая ей этого сделать.
— Нельзя, — смеясь, но стараясь придать голосу строгость, говорила хозяйка.
— Мама, давай возьмем ее, — упрашивала дочь.
— Нет, а то она так и будет лезть в кровать. А это тебе не Долли. Та хоть маленькая, а эта большая ведь будет. Представь такую лошадушку в постели…
В комнату горделивой походкой степенно вошла Долли.
— Я не поняла, я что сегодня одна ночую?! — ее возмущению не было предела. — Я так не привыкла, — недовольно проворчала она и запрыгнула на диван, устроившись между хозяйкой и ее дочкой.
— Ты не обнаглела, Долли? — спросила хозяйка.
Собака подняла на нее печальные глаза. Взгляд ее был полон невысказанной грусти, вся мировая скорбь отражалась в нем.
— Ну ладно уж, — вздохнула хозяйка и потрепала собаку по голове, — не ревнуй. Бросили тебя сегодня?
— То-то же, — отвела Долли взгляд в сторону и положила голову на лапы, приготовившись спать.
— Ага, обрадовались, а я все равно запрыгну, мне тут неуютно, страшно и холодно, — упрямничала Ника.
Поняв, что у нее ничего не выходит, она села и заплакала с новой силой.
— Ну, чего ты пищишь, спать надо. Вот твое место. Смотри, тут и одеяльце есть, и подушечка тебе под щечку. Ложись, — уговаривала собаку хозяйка.
— Вот сама и ложись туда, — продолжала плакать Ника, — я к маме хочу! Мама! — надрывалась, скуля, собака.
— Ну что с тобой делать? Ночь-полночь уже. Спи давай, успокаивайся, — взяв ее на руки, жалея щенка, приговаривала хозяйка.
— Вот это другое дело, — обрадовалась собака, — теперь можно и поспать, — утихомирилась она.
Но как только через некоторое время хозяйка положила уснувшую Нику на подготовленное для нее место и легла сама, все повторилось снова: неудачные прыжки на диван, писк, стягивание одеяла с пытающейся уснуть девушки.
— Ты же моя хозяйка, ты же меня сюда принесла, чего ты спишь?! Меня обижают! Возьми меня к себе, — трепала одеяло Ника. — Я к маме хочу, — вновь и вновь плакал щенок.
— Ну это невозможное что-то, — с трудом в очередной раз продирая глаза, бормотала хозяйка, — что ж ты такая беспокойная.
И все повторялось сначала. Пока сон окончательно не сморил всех троих.
* * *
Рано утром приехавший из командировки хозяин застал неожиданную картину: дочь и жена, свернувшись калачиками, спали по краям разложенного в гостиной дивана, а посредине вальяжно развалился и периодически перебирал мощными лапами незнакомый крупный белый щенок породы лабрадор.
