Лабрадор Ника и все остальные. Забавные истории для взрослых и детей | страница 29

— Что там такое? — спросила вошедшая Долли.

— Да там один ненормальный кот, как с голодного края. Смотри, и твою порцию сейчас смолотит, — все еще обиженно и с опаской пробормотала собака.

— Чего-чего?! Какой-такой кот?! А ну-ка, пошел отсюда. Котов мы еще тут не видели, — накинулась Долли на облизывающегося кота, — я тебе сейчас такую трепку задам.

— Ладно, все-все… ухожу уже. Не очень тут, — передернувшись промяукал недовольный кот.

— Иди, сказала, и не приближайся ко мне. Я тебе не Ника, трусливая собака. Я за себя постоять смогу. Ишь ты, приехал тут, деревенщина неотесанная. Никакой культуры, никакого поведения. И большую белую собаку не тронь. Она моя подруга. А то я тебе! — продолжала бушевать Долли.

— Ну все-все. Я понял, понял. Ты видать, тут главная, — подлизывался, мурлыча, Масик.

— Да, я тут главная. Поэтому лучше меня не задевай. И когти твои тут никого не напугают, — оскалилась, ворча Долли. — Тут у нас свои порядки. И не нарушай их. А то мало не покажется. Ясно? — опять огрызнулся пудель.

— Да ладно, оставь ты его. Что тоже разошлась-то? — добродушно начала Ника. — Пусть живет. Веселее будет.

— Да ты его и не увидишь. Кот он и есть кот. Вон смотри, уже намылился, мяукает у двери стоит. Все, недолго мучился. Поел и пошел себе восвояси. И никакой благодарности. Бесполезное животное. И зачем только хозяева его привезли. Одной кормежки сколько теперь из-за него надо, — возмущалась Долли. — Правильно нам Бабушка Мышь по этих котов говорила.

— Да не ворчи ты. Что ты все время ворчишь? По мне, так пусть будет.

— Вот-вот. В этом вся ты. Он тебе зубы показал. И ты испугалась. А теперь на попятную… Здоровая ты, а толку от тебя… Только что лаешь грозно, — вздыхая отошла от нее Долли.

А кот и правда, жил своей жизнью. Воевал со всеми деревенскими котами, приходя домой то с порванным ухом, то с разодранной щекой, то с перебитой лапой, а то и вовсе пропадал на несколько дней. Приходил, жалобно мяукая, отлеживался, лишь изредка позволяя себя лечить, причем, как правило, одной хозяйской дочке, и уходил вновь. С собаками не враждовал, но и дружбу особо не водил. Только, когда холодало, любил завалиться тихой сапой к Нике под тепленький бочок. А та не возражала по доброте своей душевной. А будучи в хорошем настроении, кот мог и к хозяйке подластиться.

— Котик, тепленький животик, — приговаривала та, и Масик, мурлыча, подставлял ей для поглаживания свое беленькое пушистое пузцо.