Вода текущая ближе к земле, принимала форму миниатюрной хозяйки Чайного сада. Воздух вокруг нее формирорался в темно-синее кимоно, которое мерцало как влажные от дождя камни. Серия украшенных драгоценными камнями булавок закрепла ее длинные темные волосы, заплетая их в изящный пучок.
«Октобер, Тибальт, — сказала она, не скрывая удивления. Ее акцент стал отчетливее, чем обычно; она только что вернулась из «колыбели». Ундина обычно связана с местом ее происхождения. Лили родом из Японии. Я обязателно выясню, как ей удалось переместить себя в Сан-Франциско."Я не ожидала, вас».
«Извини я не звонила», сказала я, поднимаясь. «Были небольшие неприятности». Тибальт фыркал при уменьшении.
Лили посмотрела на Карен и нахмурился. «У вас спящий ребенка. Я что-то упустила?»
«Она не проснется», сказала я. «Ее мать позвонила мне, и она-"
Лили подняла руку, перебивая меня. «Что случилось с твоими руками?»
«Это и я хотел бы знать,» сказал Тибальт.
«Я обожгла их,» сказала я, морщась.
«И как ты сделала эту чрезвычайно умную вещь с собой?»
«Я коснулась окна.»
Лили села, жестом приглашая нас сделать то же самое. Теперь, объясняйте. Когда вы закончите, я могу попросить вас разясненить, еще раз в деталях, хотя посмотрим. Может быть, вы меня удивите».
«Ну и дела, как мило.» Сидя рядом, со слишком осведомленным Тибальтом, я начала свой рассказ. Он время от времени дополнял мой рассказ, делясь информацией о пропавших детях его двора. Лилия сидела внимательно слушая, сложив руки на коленях.
Когда мы закончили, я спросила, «Все достаточно понятно?»
«Достаточно», сказала она. «Дай мне свои руки.»
Я нахмурилась. «Что?»
«Ну же; времени я видел как ты бываешь растяпой, но еще не видел, чтобы ты была тупицей» сказал Тибальт фыркая. Лили лишь покачала головой. «Эти ожоги нужно обработать.»
«О». Бросая острый взгляд на Тибальта, я подалась вперед, протягивая ей руки. Она осторожно взяла их.
При разматывание бинтов, руки заболели сильнее, чем я ожидала, наверное это потому что, ожоги были хуже, чем я предпологала. Тибальт онемел, увидев их, ругаясь себе под нос. Я разделяла его побуждение. Кожа была в волдырях и трещинах, обнажая живое мясо под ней. Если бы я не знала, я бы подумала, что мои руки побывали над открытым огонем как минимум несколько минут. К сожалению, я знала что это не так. Я была бы рада огню. Пожары должны гореть. Окна — нет.
Лили покачала головой, вздохнула. «Я думаю тебе бесполезно повторять это, но я по-прежнему чувствую себя обязанной попробовать уговорить тебя не причинять себе вред ".
