Самые обстоятельства, в которые теперь поставлен был Александр Михайлович, показывают, что развязка его с миром не могла быть отсрочена им на долгое время. Если бы он был от мира, мир бы свое любил, по слову Спасителя, но так как он, по своим понятиям и поступкам, уже отрешался от мира, то и мир стал теперь ненавидеть его и своими колкими насмешками, так сказать, гнать его от себя вон.
Проходило лето 1839 года. Вот уже половина июля. Экзамены в духовном училище кончились, и школьники мальчики разбрелись по своим родительским домам для летнего отдыха, который в прежние времена продолжался полтора месяца. Два молодых наставника, Александр Михайлович и Павел Степанович, как свободные от обязанности училищной службы, согласились проехаться в это время в село Сланское Лебедянского уезда, к родителям последнего. Цель их была та, чтобы из Сланского побывать у Троекуровского затворника о. Илариона — испросить у него совета и благословения на дальнейшее свое жительство, так как Троекурово от Сланского находится всего в 30 верстах.
Приехали. Добрейший и любвеобильнейший родитель Павла Степановича, священник о. Стефан Федотович, принял Александра Михайловича с той же родительской любовью и радостью, как и родного своего сына Павла Степановича. Здесь, отдохнувши немного, молодые люди решились совершить прогулку в Троекурово пешком, тем паче что пора была рабочая, и потому очень трудно было достать где-либо лошадь с кучером. Путь их пролегал чрез село Сезеново (в 7 верстах от Сланского), где в то время подвизался в затворе другой угодник Божий Иван Иванович Сезеновский15. Прибывши в это село, наши путешественники пожелали было увидеть сего затворника и с этой целью подошли к его уединенной келье. То был небольшой двухэтажный каменный домик в виде столба, кругом обсаженный деревьями, которые посадил боголюбец сей своими руками, при помощи некоторых преданных ему людей, вблизи храма Божия. Прошедши семь верст под знойными лучами летнего солнца, непривычные к далеким переходам, молодые люди ощутили некоторую усталость. Павел Степанович искал даже глазами местечко, где бы приотдохнуть. По счастью, к келье затворника примыкала длинная лавка, на одном конце которой уже сидела какая-то старушка, опершись палкою о землю. Как после оказалось, это была послушница затворника Дарья Дмитриевна Кутукова, впоследствии мудрая старица, храмостроительница и основательница Сезеновского женского монастыря. Не долго думая, Павел Степанович присел на другом конце лавки. Дотоле спокойно сидевшая женщина, придерживавшаяся в свое время несколько юродства, как вскочит; подбежала к нему, затопала ногами и грозно зашумела на него своим громким голосом: «Как ты смел сесть рядом с женой?» А сама палкой так и тычет ему в глаза — чуть-чуть не заденет по лицу. Сильно оскорбился Павел Степанович на эту женщину и говорит своему спутнику: «Пойдем отсюда, Александр Михайлович; какие тут живут святые»!...
