— Ты слишком сильно соблазняешь меня, Хейли… — аппетитно мурлычет Томас низким голосом.
Он движется рукой под мою юбку и грубо задирает ее мне на спину.
Я замираю.
Какого хрена?
Какого хрена… Черт… Какого хрена?
Я содрогаюсь, пока он продолжает путешествовать рукой по моим трусикам на заднице, и мое сердце пускается вскачь. С ума сойти можно. Мы в незапертой на замок аудитории. Кто угодно может войти в любую минуту. Кто угодно может нас увидеть.
И все равно я его не останавливаю.
Не говорю «нет».
И не хочу.
А затем Томас опускается рукой на мою задницу.
Жестко.
— Ты заставляешь меня поступать плохо… плохо, Хейли.
Еще раз.
С силой сжимаю губы, чтобы не сорвалось ни звука.
Его рука — грубая и жесткая, пока он шлепает меня по заднице снова и снова.
Удар обрушивается один за другим, пока обе мои ягодицы не краснеют и не начинают покалывать.
Мое тело выгибается над столом с каждым ударом, который его рука дарит моей заднице. Больно, но не настолько, чтобы заставить меня кричать. Хотя достаточно для того, чтобы мои ноги задрожали от желания.
Это безбашенно, полностью извращенно, и все же я не хочу говорить ему остановиться.
Может, мне просто не хочется предоставить ему удовольствие победы в нашем споре. Или, может, я попросту хочу принять все, что профессор соблаговолит мне дать.
— У тебя такая милая попка… — произносит он мягко, потирая мою болезненную задницу плоской ладонью. Каждое движение заставляет меня дергаться от возбуждения. — Ее стоит почитать. Особенно, когда она покрасневшая. Кто-нибудь говорил тебе это?
Я качаю головой.
Томас хватает мои волосы в кулак и тянет голову назад так, что мне приходится ахнуть.
— Отвечай, когда я задаю тебе вопрос.
— Нет, — говорю я.
— Для тебя «сэр», Хейли. — Он снова сжимает мою задницу, за этот раз сильнее, чем прежде. — Ответь еще раз.
— Нет, сэр.
Я громко стону, когда он обрушивает еще один удар.
— Хорошая девочка. — Практически слышу улыбку в его голосе.
Ожидаю, что он шлепнет меня еще раз, но его пальцы оказываются такими нежными на моей коже, что это заставляет меня расслабиться, мои мышцы отпускают все напряжение, но киска пульсирует так сильно, что я чувствую это всем телом.
Когда больше не чувствую его прикосновение, то пытаюсь совладать с дыханием.
Спустя некоторое время оглядываюсь через плечо.
Его там больше нет. Профессор стоит у другого стола, собирает бумаги и складывает их в стопочку.
Сбитая с толку я выпрямляюсь и опускаю юбку. Томас не смотрит на меня, что удивляет после того, что он только что сделал.
