- Я буду соблюдать нормативы, - говорит Реджинальд, и Тобиас с Престоном заливаются смехом.
- Конечно, будешь. И заплатишь миллионные штрафы, не так ли?
- Что насчет больничных счетов всех этих бедных детей? И их семей, которые не могут позволить себе лечение? - спрашивает Престон.
Тобиас обходит мужчину, его руки сложены за спиной, прежде чем он становится рядом со мной и целует в щеку. Я наблюдаю за Престоном, когда тот пересекает комнату. Я знаю, к чему все идет. Постоянная игра туда-сюда, назад и вперед, между правильным и неправильным.
- Если он умрет, десять тысяч акций его компании уйдут на рынок. Это бизнес на десять миллионов долларов, который я выкуплю и закрою, заменив его чистым производством энергии.
Умрет? Этот вопрос вертится на кончике моего языка.
- Ты хочешь его смерти, - говорю я, заявляя, а не спрашивая.
- Я бы продал их тебе! - выпаливает Реджинальд.
- Справедливо, - отвечает Тобиас. - Но это не имеет значения, ты должен быть наказан.
- Ты согласна, Элла?
- Самосуд для жадного монстра? - посмеивается Тобиас. - Почему он должен остаться в живых, проводя остатки лет в роскоши, когда под его ногами столько скелетов?
- Никто не узнает, Элла... - шепчет Престон, касаясь пальцами моей челюсти. - Это будет нашим маленьким грязным секретом.
Тобиас тянется к чему-то за спиной, доставая это из своих брюк. Подойдя ко мне, он демонстрирует эту вещь. Как только я вижу блеск пистолета, то пытаюсь отступить, но руки Престона обхватывают меня, удерживая на месте.
- Тише, Элла, - шепчет он. Я едва замечаю его губы на своей шее, потому что мой взгляд сосредоточен на пистолете. - Мы бы никогда не навредили тебе, - говорит он, пока его пальцы спускаются по моему горлу.
- Посмотри на меня, - приказывает Тобиас. Когда я не отвечаю, он делает шаг вперед, положив палец мне под подбородок. - Возьми пистолет, ягненок, - говорит он спокойным и сильным голосом. Я качаю головой. Меня медленно начинает поглощать истерика, и во мне все еще кипит злость. Я оборачиваю пальцы вокруг холодного металла и забираю его из рук Тобиаса. Вес оружия в моей ладони заставляет руку задрожать. Я смотрю на пистолет, а затем направляю его на Реджинальда. Я чувствую давление власти, которой обладаю в этой момент. Я знаю, что собираюсь играть в судью, присяжных и палача. Он заслуживает смерти, но, конечно же, не мне судить, достойна ли его жизнь той или иной участи.
- Это предохранитель, - говорит Тобиас, поднимая мою руку и указывая на маленький переключатель на пистолете.
