К нам подходит официант, чтобы убрать со стола, и я, наконец, прихожу в себя, выныривая из дымки вопросов «если и почему», постоянно крутящихся в голове.
- Ты едва прикоснулась к еде, - замечает Тобиас, взглянув на мою тарелку.
- Я не очень голодна.
Он кивает, и рука Престона опускается ко мне на колено под столом.
- Не переживай, Элла. Все не так уж и плохо. Вот увидишь.
Обычно слова Престона успокаивают меня, но эти – «не так уж и плохо», - исходящие от такого мужчины, как Престон, влияют на меня совершенно противоположным образом.
Реджинальд поднимает руку, протягивая ее в мою сторону.
- Было так приятно познакомиться, Элла, - он дарит мне вежливую улыбку, прежде чем повернуться и пожать сперва руку Престона, а затем и Тобиаса. Мужчина уходит, пробираясь сквозь наполненную людьми комнату, прежде чем Тобиас встает и молча направляется к выходу из ресторана.
- Не против прогуляться в парке? - спрашивает Престон, беря меня под локоть.
Глава 4
Элла
Тучи плотно застилают небо, блокируя солнечное тепло. Я медленно иду между Престоном и Тобиасом, и в этот раз именно рука Тобиаса держит мою. Он неспешно курит, пока мы шагаем вдоль дорожки по Центральному парку. Мы подходим к мосту и поднимаемся по нему, направляясь к середине. Остановившись, Тобиас отпускает мою руку и прислоняется к рейке, уставившись в мутную воду. Он делает очередную затяжку. Сладкий запах дыма быстро становится запахом, который поднимает во мне волну желания, как и он. Я желаю его.
- Ты веришь, что люди злые, Элла? - спрашивает он.
Я поднимаю на него взгляд, наблюдая за тем, как густой дым вырывается из его губ, и, опять же, я ничего не могу поделать с собой и начинаю думать о том, что он похож на дьявола, такой же прекрасный и опасный.
- Конечно, - отвечаю я.
Мужчина кивает.
- Что, как ты думаешь, делает их злыми?
Престон прислоняется спиной к перилам, скрещивая лодыжки и наблюдая за мной.
- Думаешь, у них есть выбор?
Я хмурюсь.
- Да, у них есть выбор, и он заключается в принятии решения совершить плохой поступок осознанно, и именно это делает их по-настоящему злыми, - отвечаю я уверено.
- То есть, - смеется Тобиас, - чтобы человек считался злым, он должен осознавать свои злые деяния?
Я хмурюсь, пока он наблюдает за мной.
- Да. Мне так кажется, - я ненавижу это: эти вопросы, это давление, оставаясь в полном незнании, права я или нет.
- Разве значение правильного и неправильного не отличается у каждого человека, Элла? - Престон усмехается.
