). Изъ всего этого явствуетъ, что ни святые не находятся въ совершенномъ наслажденіи тѣхъ благъ и будущаго блаженства, ни грѣшники еще не восприняли осужденія и не отосланы въ муку. Ибо какъ бы могло быть, чтобы будучи несовершенными и какъ бы разсѣченными на двѣ части и не имѣя тѣла, которое ожидаютъ воспріять послѣ воскресенія нетлѣннымъ, они уже вошли въ обладаніе совершенныхъ наградъ? Посему Апостолъ говоритъ: “Начатокъ Христосъ, потомъ же Христу вѣровавшіи въ пришествіи Его. Таже кончина”
>149). Тогда станутъ явленными, говоритъ, тогда возсіяютъ, тогда придутъ въ совершенство. И Господь говоритъ въ Евангеліи: “Тогда праведницы просвѣтятся яко солнце въ Царствіи Небеснѣмъ”
>150).
7. Остается теперь привести Учителей Церкви, которые согласуются съ этимъ ученіемъ и во всемъ его держались. Такъ, великій Григорій Богословъ въ надгробномъ словѣ брату Кесарію говоритъ сіе: “Убѣждаюсь словами мудрыхъ, что всякая добрая и боголюбивая душа, какъ скоро, по разрѣшеніи отъ сопряженнаго съ нею тѣла, освободится отсюда, приходитъ въ состояніе чувствовать и созерцать ожидающее ее благо, а по очищеніи, или по отложеніи (или еще не знаю какъ выразить) того, что ее омрачало, услаждается чуднымъ какимъ-то услажденіемъ, веселится и радостно шествуетъ къ своему Владыкѣ; потому что избѣгла здѣшней жизни, какъ несноснаго узилища, и свергла съ себя лежащія на ней оковы, которыми крылья ума влеклись долу. Тогда она въ видѣніи какъ бы уже пожинаетъ уготованное ей блаженство. А потомъ и соприрожденную себѣ плоть, съ которою упражнялась здѣсь въ любомудріи, отъ земли, ее давшей и потомъ сохранившей, воспріявъ непонятнымъ для насъ образомъ и извѣстнымъ только Богу, ихъ соединившему и разлучившему, — вмѣстѣ съ нею вступаетъ въ наслѣдіе грядущей славы. И какъ, по естественному союзу съ плотію, сама раздѣляла ея тягость, такъ сообщаетъ ей свои утѣшенія, всецѣло поглотивъ ее въ себѣ, и содѣлавшись съ нею единымъ духомъ, умомъ, и богомъ, послѣ того какъ смертное и преходящее пожерто жизнію” >151).
8. И Златоустый Іоаннъ въ шестой бесѣдѣ “О статуяхъ” такъ говоритъ: “Какъ боецъ спѣшитъ уйти съ ристалища, чтобы избавиться отъ ранъ, и борецъ желаетъ окончанія зрѣлища, чтобы освободиться отъ трудовъ; такъ и ведущій добродѣтельную, строгую и суровую жизнь, желаетъ смерти, чтобы и освободиться отъ настоящихъ трудовъ, и безпрепятственно получить уготованные вѣнцы, приплывъ въ тихую пристань и переселившись туда, гдѣ уже не нужно опасаться кораблекрушенія”
