22. Богъ, говорившій въ Божественномъ Писаніи, предвидѣвъ человѣческую неустойчивость и напередъ подавляя плевелы, всѣянныя врагомъ въ Его ученіи, не оставилъ ни одного изреченія, которое казалось бы не полнымъ, безъ того, чтобы не пополнить его въ иныхъ изреченіяхъ; или нѣкое пониманіе, могущее повести къ заблужденію — безъ того, чтобы не исправить его въ иныхъ мѣстахъ; дабы сбылось то, что говоритъ Премудрый: “Вся права суть разумѣвающимъ, и проста обрѣтающимъ разумъ” >91). Напримѣръ: “Отецъ Мой болій Мене есть” >92) — поскольку эти слова имѣли быть весьма на руку умалявшимъ Сына въ отношеніи къ достоинству Отца, Онъ въ иныхъ уравнялъ это, говоря: “Азъ и Отецъ едино есма” >93); и еще: “Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ есть” >94), и “видѣвый Мене, видѣ Отца” >95), и Апостолъ говоритъ: “Не восхищеніемъ непщева быти равенъ Богу” >96). Затѣмъ, то выраженіе въ Притчахъ: “Господь созда Мя” >97), что говорится въ отношеніи къ Премудрости, въ послѣдующихъ словахъ исправляется; ибо немного ниже говорится: “Прежде же всѣхъ холмовъ раждаетъ Мя” >98); первымъ — возвѣщается твореніе и рожденіе во плоти; вторымъ же — предвѣчное рожденіе. Затѣмъ, такъ какъ въ Евангеліяхъ Христосъ называетъ Своего Отца: “Единымъ истиннымъ Богомъ”, ибо говоритъ: “Да знаютъ Тебе единаго истиннаго Бога, и Егоже послалъ еси Іисусъ Христа” >99), дабы не подумалось, что этимъ Онъ исключаетъ Самого Себя изъ истиннаго Божества, то тогда Іоаннъ является тѣмъ, кто то же самое написалъ въ своемъ Посланіи въ отношеніи Сына, гоговоря: “Сей есть истинный Богъ и Животъ вѣчный” >100). Затѣмъ, такъ какъ Духъ именуется “Духомъ Отца”, согласно свойственности по естеству и дарованію намъ, ибо говорится: “Не вы бо будете глаголющіи, но Духъ Отца вашего глаголяй въ васъ” >101), то дабы не подумалось, что Онъ — чуждъ Сына и не дается Имъ, подобнымъ образомъ, какъ Онъ дается отъ Отца, говорится также и “Духъ Сына”. Ибо Апостолъ говоритъ: “Посла Богъ Духа Сына Своего въ сердца ваша” >102). Итакъ, если это изреченіе: “отъ Отца исходитъ” было бы такого рода, что можно было бы подразумѣвать, что Духъ Святый исходитъ и отъ Сына, не пропустилъ бы Онъ, заботящійся о спасеніи людей, сказать это въ иныхъ мѣстахъ и исправить, но, конечно, или лично Самъ или чрезъ Своихъ Учениковъ имѣлъ бы это ясно открыть. Поскольку же Онъ не сказалъ сего, очевидно, что и нѣтъ того, чего Онъ не говорилъ. Посему Іоаннъ Дамаскинъ говоритъ: “Мы говоримъ: “Духъ Сына”, но не говоримъ — “Духъ отъ Сына”
