Глава восьмая
Как только Нейлан вышла из башни, Вист полетел разглядывать луг, разноцветные полевые цветы. Кто-то окружил пространство оградой, которую она не заметила из окна, две лошади щипали траву возле конюшни каменных драконов.
Она вышла на узкую тропу, огибающую башню, и пошла, ей было не по себе, пока она отгоняла от себя сомнения Кеира в ее чувствах. Она покинула дом ради него. Ради него.
Она посмотрела на башню и опешила. В темноте башня выглядела так, словно была вырезана из куска обсидиана, что было глупо, учитывая природу камня. Она коснулась ладонью поверхности, холодной и гладкой, но в мелких трещинах — кусочки обсидиана разных размеров. Сотни тысяч кусочков были соединены черным раствором.
Шаг за шагом она пятилась, и трещины исчезали, башня снова становилась целой. Отличная работа. Она вернулась на тропу и пошла дальше.
Жаль, башню построили, чтобы удерживать волшебников, когда их было больше, и они доставляли проблемы. Ее предок, король-солдат, нашел методы, чтобы подавить их. После того, как его проклятие было снято, и он стал человеком, его волосы стали обладать волшебными свойствами, как и белый цвет шкуры дракона. Если точнее, его волосы убирали магию неподалеку, и потому он смог одолеть многих волшебников в свое время.
Он попросил сделать амулеты с прядями его волос и раздал их по одному каждому королевству, чтобы они смогли строить темницы. Амулеты были закопаны, и сверху построили башни или крепости, но редкие знали об их истинном назначении, как и о том, что скрывалось под ними. Оставалось еще два. Нейлан пыталась узнать больше от Ярроу. Он сказал ей только, что еще два амулета были утеряны, а уничтожены, и любой волшебник хорошо заплатил бы, чтобы получить такой амулет.
Башня нейтрализовала так проклятие Кеира? Он мог отдохнуть в ее стенах? Но… нет. Если бы башня мешала превращению, он не смог бы спасти Грэм в облике дракона. Хоть он касался башни только снаружи, а не заходил внутрь.
Она замедлилась и смотрела на полевые цветы в руке, не помня, как их собрала. Вист лежал на ее голове и жевал палочку.
Кеир сидел у входной двери на обсидиановой скамье, выпирающей из башни. Мешок лежал у его ног. Он заговорил, глядя на землю:
— Прости. Я был сам не свой в последнее время. Злюсь из-за пустяков и без повода.
Она опустила полевые цветы на скамью и села возле него.
— Понимаю.
Вист улетел с палкой, и Кеир вздрогнул, словно не заметил его.
— Он ест все, да?
