«Бесчеловечные! Чертовы ублюдки! Что же вы творите! Это всего лишь ребенок!» — яростно думала я.
— Тебя ждет тоже самое, — шепнул Виктор.
Виктор ухмыльнулся, поймав на себе мой гневливый взгляд. Это его даже забавляло. Мы встали в конец очереди. Там Виктор обменялся приветствиями с двумя мощными мужчинами в черных деловых костюмах.
— Дим, привет. Как службы проходят? — с улыбкой спросил Виктор у Димы.
— Отлично, — ответил ему Дима. — Но тебе, салаге, еще рано такие мероприятия охранять. Даже не напрашивайся. Пока сильнее не станешь — будешь мелкую дичь ловить, вроде нее. Вот видишь Олега? — Дима хлопнул товарища по плечу. — Он пятьдесят лет в салагах пролазил, прежде чем его на службы поставили, так что не торопись.
Олег шмыгнул носом.
— Ну, да, — ухмыльнулся Виктор. В этот момент он выглядел немного жалким.
Сначала он казался мне могущественным, чуть ли не всесильным, когда убивал полицейских, а тут выяснилось, что он мелкая сошка.
К сколопендрам опустили очередного плачущего младенца. Вид прихожан, смиренно опускающих головы, крестящихся под бормотание священника, вызывал у меня леденящий ужас. Они словно пресмыкались перед древним плотоядным чудовищем, требовавшим жертвоприношения в виде маленьких детей. Сколопендры визжали, цепляясь за младенцев, младенцы плакали, а люди ритуально крестились.
Они сошли с ума. Мне не верилось теперь, что жнецы — регуляторы общества, гарантирующие мир.
В толпе я пыталась увидеть хоть кого-то из своих знакомых, кто мог бы помочь, но никого не удавалось найти. Единственный, кто бросился мне в глаза, это крепкий молодой мужчина, его белые волосы доставали до груди. Он крестился вместе с остальными, но в глазах его не было смирения или фанатизма. Мужчину привлек мой напуганный взгляд, он взглянул на меня. Свет блеснул в его изумрудных глазах. Он кивнул мне, а затем скрылся в толпе.
Кто это? Белобрысый был мне неизвестен. Если я его и видела, то только в компьютерной игре «Ведьмак». Чем-то он напомнил мне Геральта из Ривии.
Настала моя очередь.
Священник, увидев, что крестить нужно взрослую девушку, опустил руку в таз. Сколопендры прижались к краю, избегая руки священника как проказы, и дрожали от страха. На руках и лице священнослужителя вспухли небольшие бугорки, которые затем стали перемещаться, устремившись к ладони. Бугорков было сотни, и казалось, что под кожей священника обитала целая колония крупных муравьев. Пальцы священника лопнули, став извергать отвратительный рой насекомых, сливавшихся вместе в центре таза. Насекомые, в результате ужасной трансформации, превратились в паразита, напоминавшего жуткого плотоядного осьминога. Я глядела на него расширенными от испуга глазами, но не могла дернуться. Виктор подвел меня к священнику, и тот несколько раз прыснул на меня святой водой.
