— Как… как ты сумела так быстро добежать?
Но мой вопрос остался без ответа. Гретта тянула карманника на улицу, попутно стягивая с пояса награбленные кошели с монетами. Серебряные, золотые, даже медяки, все это сыпалось из него на пол и землю пока женщина тащила его ко мне. Он не кричал, только брыкался и всеми силами старался вырваться из крепкой хватки зеленоглазой красавицы, но вскоре, поняв, что ничего не выйдет, смирился со своей поимкой.
Я узнал его сразу, по одному взгляду, перепутать который было просто невозможно. Этот хитрый, всегда жаждущий приключений и блеска золотых монет взгляд смотрел на меня с недоумением, как будто молчаливый вопрос «Зачем?» так и хотел вырваться из его легких.
— Где вы засели? — спросил я, оглядываясь по сторонам и одновременно внимательно прислушиваясь. Стража еще не бежала сюда, но вскоре очевидцы расскажут обо всем и тогда тут будет не продохнуть от этих ребят.
— Если не хочешь закончить свою жизнь на виселице, советую сказать где вы засели.
В ответ он лишь улыбнулся, буркнув что-то на подобии «ни ты первый кто меня допрашивает».
Хозяин исчез, пропали и последние зеваки, стоявшие неподалеку, оставив на улице только нас троих. Воришка все еще молчал, но, когда рыцари из местного гарнизона стали подходить все ближе, страх перед незавидной участью заставил его заговорить.
— Отпусти меня и если управишься бежать за мной, то я приведу тебя к нам.
Времени на обдумывание не было. Я ослабил хватку, посмотрел назад, где очертания почти десятка рыцарей стали угрожающими, как вдруг заметил, что карманник вовсю драпал через дверь, перепрыгивая наваленный хлам.
Мы старались не отставать от него, бежали сломя голову, но юркий воришка не давал нам расслабиться. Вот миновал купеческий квартал, дорогие каменные здания сменились простыми деревянными постройками обслуги; редкие зажженные факелы, бродячие нищие, пьяные простолюдины. Все это проносилось перед моими глазами с небывалой скоростью. Грудь защемило, сердце билось как сумасшедшее, готовое выпрыгнуть из грудной клетки и разорваться в ту же секунду, в ногах появилась неуемная боль.
Уже за пределами жилого центра, когда крики стали почти неслышными, а стража прекратила погоню, я увидел, что карманник остановился, медленно подходя ко мне, совершенно не чувствуя усталости в ногах. Он дышал ровно, говорил так же, иногда останавливаясь, но потом продолжая как ни в чем не бывало, подытожив, что для члена гильдии я бегаю очень медленно.
