— Я привяжу его и никуда моя лошадка не денется.
— Можно я посторожу его.
И тут он протянул руку открытой ладонью вверх.
— Вещи никто не украдет, если что — начну кричать. Всего одна монета.
До «Мантикоры» было всего несколько десятков шагов. Крупный трактир шумел даже в такое раннее время. Кто-то на кого-то кричал, внутри, судя по воплям, затевалась драка. Затем двери резко распахнулись и двое грязных крестьян, едва державшихся на ногах, вылетели, слово циклоп только что выкинул их из своей пещеры.
— Чтобы духу вашего здесь не было, — донесся рык из открытых дверей. Лица великана, двумя руками вышвырнувшего, как детей, двух взрослых, пусть и пьяных, мужчин, я не увидел, но в его силе сомневаться не стал.
— Дяденька, можно посторожу его.
Я потянулся во внутренний карман, достал оттуда серебряную монету и повертел ее в руке. В лучах поднимавшего солнца, ее гладкие, отполированные сотнями рук бывших владельцев, края отбивали бледные лучи, то ослепляя малыша, то уходя в сторону.
— Получишь еще одну, когда я вернусь, но только в том случае, если все вещи останутся на месте.
Малыш обрадовался и стал прыгать на месте, я же направился в трактир.
Внутри шум был почти невыносимый. Голоса десятков людей, постоянные отрыжки, ругань, крики и все это смешанное с самой неприятной музыкой на материке. Скоморохи веселили, бренчали на причудливых инструментах, одновременно разыгрывая спектакль. Люди смеялись и просили еще. Вскоре показался и верзила. Громадная детина была вдвое больше любого другого человека, находившегося в этот момент внутри трактира. При его виде многие замирали, затихали, музыка играла тише. Он был лыс, неуклюж, но с огромными руками и мощным телом, способным выдержать, наверное, удар самого циклопа.
Пройдя мимо, скрылся в соседней комнате, откуда не появлялся еще несколько минут.
— Вы новенький, — спросила женщина, подойдя ко мне. — Наше пиво самое лучшее.
— Я знаю, но мне бы хотелось поговорить с хозяином трактира — Норветом.
— Его сейчас нет здесь. Когда будет — не знаю.
Совершенно обыденно ответила женщина, продолжая стоять возле меня.
— Скажи ему что я от Далштора — он все поймет.
По всей видимости все поняла и эта женщина, потому как на слове «Далштор» ее лицо резко изменилось и она, развернувшись, направилась вглубь трактира, затем за сцену, где играли скоморохи, пройдя в приоткрытые двери в противоположной стороне.
Не было ее всего несколько секунд. Из дверей, словно по мановению волшебной палочки, появился громила. Делая широкие, тяжелые шаги, он все быстрее приближался ко мне, двигаясь с угрожающим видом.
