— Взгляни на меня, — просипел древний друид. — Разве ты, римлянин, не заметил, как бледна моя кожа? Думаешь, что друиды настолько глупы, чтобы давать самоубийственные поручения кому попало? Отнюдь!
Последующие слова заставили Винция ужаснуться:
— Посмотри на меня, — клокотал хриплый голос. — На мне нет никакой краски. Думаешь, что сможешь испугать меня смертью! Знай же, глупец, что я утопленник и уже три года как мёртв!
Словно обезумев, Винций вонзил своё лезвие в ухмыляющийся труп, рассекая дряблую синюю кожу вместе с черепом и жёлтыми глазами. Меч разрубил оскаленную морду, и хохот смолк. Обмякшее тело рухнуло, как подрубленное. Крови не было, оно словно бы ужалось, теряя форму. Плоть разлагалась буквально на глазах, оставляя после себя студенистую гнойную массу, которая быстро впитывалась в палубу. Там, где упало дважды мёртвое тело, теперь осталась только зеленовато-чёрная пузырящаяся лужа слизи, стекающая за борт.
Изрыгнув проклятие, римлянин бросился прочь.
Трубные звуки возвещали наступление рассвета. Шлюпки оказались забиты под завязку грузом из живой стали. Закованные в сверкающую броню воины двинулись сквозь лёгкую дымку по направлению к берегу. Меч, копьё, лук, шит, шлем, нагрудник — всё это тысячекратно сверкало в лучах восходящего солнца, точно блеск драгоценных камней. Тысячи инструментов своим лязгом сливались в звуки боевой симфонии. Это было тысячекратным олицетворением мощи Римской Империи. Лодки скользили в сторону берега.
Винций снова всмотрелся в Англси, когда очертания острова стали вырисовываться рядом. Жнец не рассказал никому о случившемся ночью. Следы уже успели исчезнуть с палубы, когда он вернулся со сменщиком.
Здравый рассудок удержал его от того, чтобы сообщать командующему Павлину фантастическую историю про мёртвого друида, явившегося с того света с предупреждением. Дело было не столько в том, что во всю эту историю верилось с трудом — напротив, такой зловещий знак мог бы надломить боевой дух командования. Как бы там ни было, Винций не заметил этим утром докладов о чём-либо подозрительном; ни слова не было и о благоприятных знамениях перед битвой. Дурной признак, когда боги не пророчили победу римского оружия. Мрачной улыбке солдата вторили его товарищи.
Тем временем, лодки уже пристали к берегу. Фаланги выстроились вдоль песчаного побережья, а их командиры встали под орлиные знамёна. Бритты и разведчики, выделенные оккупационной армией, неустанно сновали в тёмных прибрежных лесах, прочёсывая местность в поисках варварских орд.
