— Виновников я убила сразу, как только мне предоставилась возможность, — как загипнотизированная начала говорить женщина, не отрывая взгляда от Феликса. Шид в это время осторожно приблизился к Александру, обнимая его и прижимая к себе, даря успокоение, так юношу все еще трясло после испытанного ужаса от нападения.
— Но не всех, верно? — спокойно поинтересовался Феликс, не отводя пристального светящегося взгляда от женщины.
— Да, не всех, — подтвердила та. — Один-единственный избежал моей кары, он же и был виновником и зачинщиком, именно тот, кто клялся мне в любви, тот, с кем мне надлежало связать свою судьбу, тот, кто пошел на поводу у дружков, которые его накачали дрянью, тот, кто просто отдал меня на потеху, сам начиная это развлечение — избежал наказание, он сдох от разрыва сердца, после того, как узнал, что к дружкам пришло возмездие, — выплюнула слова женщина. — А моя душа осталась неотомщенной. Я должна ему отомстить.
— Убивая невинных, ты пыталась показать, кто был виновником твоей смерти? — продолжал допрос Феликс, убийца кивнула. — А ты не могла подумать о том, что он сейчас в Аду, где его душа томится так же, как и твоя, у тебя ведь была возможность проверить это, — обвинительно ткнул пальцем в женщину юноша. От конечности пошел серебристый свет, окутывая даму, которая начала корчиться.
— Меня не пустили в Ад, вот он и не пропустил, — завопила та, тыкая пальцем в Шида. — Именно поэтому я и пыталась через других отомстить виновнику моей смерти.
Феликс больше ничего спрашивать не стал. Он подошел близко к сети, положил на нее руки, и все увидели, как вокруг женщины заполыхало пламя, касаясь языками Феликса, но не обжигая, а будто ласкаясь. А вот ту, которая была внутри, начало крутить, она корчилась от боли, хватаясь за голову, крича ругательства, от кого-то отбиваясь.
— У тебя есть возможность нанести удар своему виновнику! Давай! — выкрикнул Феликс, его волосы взметнулись в разные стороны. Все наблюдали за тем, что будет дальше.
— Я не могу… — сдавленно застонала та, затравленно глядя по сторонам, но такое чувство создалось у наблюдающих, будто она смотрела на кого-то, кто ее окружал, на кого-то, видимого только ей одной.
— Можешь! — жестко произнес Феликс. — Иначе так и сдохнешь во второй раз безвольной и послушной игрушкой в руках садистов. Давай! — воскликнул Феликс, приказывая так, что даже троица напарников дернулась, готовая в любую секунду исполнить приказ парня.
