Короткий поворот головы привел в изумление. На полу лежала Рис в своей боевой одежке, с посохом в руке, а рядом с ней, присев на колено, расположился закованный в броню Троуг. Собственно, вот причина того, что я пришел в сознание. Летрен попросту сместил свое пристальное внимание с Сережки на девушку.
— Брось свои штучки, или я выстрелю, — поднял я плазмомет.
Кроколюд зло щелкнул пастью и перевел взгляд на меня. Просто перевел, без выключения света и прочих эффектов. Троуг помог Рис подняться, а я пытался не сводить взгляда с кроколюда.
— И чего вы тут забыли?
— Решили спасти одного заносчивого придурка, — отозвалась девушка.
— Ага, это Рис идея была, — поддакнул Троуг.
Я хотел сначала сказать, что не просил, но вовремя прикусил язык. Если бы не друзья, мне бы сейчас делали какую-нибудь лоботомию в кухонных условиях. Или еще какую приятную штуку.
— Спасибо. А ты, зубастый любитель двуногих… я же поговорить пришел. Ты какого черта начал?
— Приш-шел, угрош-шал моему пергу. Я тебя не ш-шнаю, ш-шеловек. И не доверяю. А дела ш-ш теми, кому не доверяю, не веду.
— Ситуация патовая, — я убрал плазмомет и подошел к столу. Взял за спинку стул, на котором сидел Румис, и тот тотчас встал. Сел напротив Летрена и продолжил, — а я вот очень хочу с тобой поговорить.
— Раш-шговора не будет, ш-шеловек. Я тебе не доверяю.
— Ну что ты заладил, как попугай. Не доверяю, не доверяю. Мне нужна информация о камне. Я за нее готов хорошо заплатить.
Ораэль подался к кроколюду и, улыбаясь, зашептал что-то тому на ухо. Почему мне кажется, что они замыслили какую-то подлость? Летрен сначала слушал своего компаньона хмуро, а потом оскалился. Тоже улыбается, понял я.
— Я раш-шкаш-шу тебе про камень, который ты ищ-щеш-шь.
— Так вот запросто, да?
— Конеш-шно, нет. Сколько ты дал Румишу? Килограмм? Тогда мне два.
— За информацию я заплатил половину, остальное за встречу.
— А я прош-шу два. И деньги вперед.
Ох, почему мне не нравится эта ухмыляющаяся крокодилья рожа? И дело даже не в деньгах. Если верить инвентарю, у меня две тысячи двадцать девять грамм. Да и ценность денег, когда их становится много, отходит на второй план. Но вот предчувствие, что меня пытаются нагреть — никуда не улетучивалось. Самое отвратительное другое, я не понимал в чем обман. Поэтому пришлось выкладывать на стол два кило.
— Говори.
Летрен не торопился. Он аккуратно сгреб пыль, довольно щелкнул пастью и начал рассуждать.
— Камень, ш-што обладает волш-шебными ш-швойш-штвами. Его нельш-шя вш-шять в руки. Его могут иш-шпольш-шовать, как реликвию.
