Глядя в надменное аристократическое лицо, поинтересовалась спокойно:
— Я похожа на дичь?
Кромешник усмехнулся. Его изумрудные глаза казались ярче, чем обычно.
— Если только на симпатичную и уникальную дичь.
Симпатичную?.. Комплимент девице, у которой исполосовано лицо?
Я задохнулась от неприятного удивления. Слышать незаслуженные слова, продиктованные влиянием зелья, досадно.
— Лорд Вебранд, в договоре нет пункта о флирте и вносить его мы не будем.
В зеленых глазах проскользнуло сожаление.
— Простите. Я стараюсь держать себя в руках.
На какой-то миг мне стало стыдно: привороженному мужчине и так нелегко, а тут ещё я тыкаю его носом. Вдобавок это всего лишь невинный комплимент…
— Итак, что вам еще не нравится в соглашении? — Темный быстро вернулся к деловому стилю общения.
Четверть часа спустя мы сумели договориться. Сначала подписал Вебранд, затем поставила свою закорючку я. Прелесть магического договора в том, что он действителен, даже если представляешься иным именем.
Специальное перо слегка кольнуло в палец, выпивая капельку крови. Лист гербовой бумаги засиял, внесенные нами исправления исчезли, бирюзовый цвет сменился на светло-зеленый, сам документ раздвоился на два равноценных экземпляра. Один из них я отдала кромешнику.
Кровь подтвердила мою выдуманную подпись, делая наше соглашение законным.
— Сейчас я проведу допрос служанки, — после некоторого молчания сообщил темный. — И да, оставьте свои вещи здесь.
Только в этот момент я ощутила, как оттягивает плечи закинутая за спину котомка. Я зажмурилась на миг, прогоняя глупое ощущение. Я ведь ходила с ней все это время, даже не думая снять!.. М-да, кромешники — ещё те негодники, сбивают с толку честных девушек, заставляя их забыть обо всем на свете.
Коридор в «Дикой утке» не отличался особой шириной, и мы с давелийцем порой соприкасались плечами. Проходя мимо одного из номеров, я услышала мужской стон. Болезненный или сладострастный?..
Вебранд его тоже слышал — и, не раздумывая, толкнул дверь плечом. Она оказалась открыта, и мы дружно ввалились в чужой номер.
— Что вы себе позволяете?! — завопил возлежащий на кровати тощий блондин.
По его подбородку стекала кровь… (Убил кого-то и съел?) Нет, не кровь… ягодное варенье из надкушенного пирожка.
Нескольких секунд хватило, чтобы осознать представшую нашим взорам картину: в парадном синем балахоне, с тремя подушками за спиной и четвертой под сломанной, кое-как зафиксированной ногой служитель богини Матери предавался чревоугодию, иначе и не скажешь при виде двух корзинок с пирожками.
