Первоначальный выбор сделала за меня судьба: в газетах написали о гибели почти всего рода, в том числе и наследницы леди Габриэль. Меня посчитали мертвой — сразу сложно понять, везение это или нет. И я решила выждать, понаблюдать за ситуацией со стороны и при этом набраться сил. Так адептка Ядвига Томчин получила шанс на жизнь.
— Дальше, дальше…
Назойливый голос подстегивал, вытаскивал следующие картинки из памяти, из темноты.
Из темноты?.. Нет, тьма яро сопротивлялась, позволяя цепляться за нее и не идти туда, куда подталкивала докучливый голос.
Я открыла глаза — держащий меня за руку мужчина этого не заметил.
— Дальше…
Мой кулак впечатался в его подбородок.
Выдрав себя из липких объятий желе, я набросилась на менталиста, посмевшего ковыряться в моих воспоминаниях.
Белобрысый маг удивился и не закрылся от второго удара в скулу, сумел лишь отшатнуться от третьего.
Тело переполняла звенящая легкость. Я могла двигаться гибкой змеей, как будто после часовой растяжки. И я вырвалась из желе и обрушилась на менталиста.
Извернувшись, он выставил перед собой руку с массивным браслетом.
— «Райнс»!
Меня неслабо приложило молнией. Разряды скрутили тело мучительной судорогой.
— Видят боги, я хотел обойтись с тобой мягко, Ядвига. Или Габриэль? — С плотоядным выражением на лице торжествующий менталист склонился надо мной.
Тело крючило заклинанием онемения, я не могла даже отползти от влажных ладоней, которые неумолимо легли на мои виски. Боль сопровождала яркие картинки, которые суматошно замелькали в сознании: принц, улыбка его высочества, ласковый лучистый взгляд… Флориан, ох, Флориан, самый прекрасный мужчина в мире, добрый, сильный, великий… Я готова целовать его щедрые руки, обнимать мощные бедра, я твоя, мой принц…
Тьма. И пустота. Разрывающие голову образы исчезли.
Я смотрела перед собой, не видя ничего. Только пальцы ощущали мокрые щеки и подбородок. Слезы? Или кровь? Я приготовилась драться на ощупь — встала в стойку.
— Тихо, Ядка, тихо! Никто тебя больше не обидит.
Доминик. Только почему он говорит так, словно я его младшая любимая родственница, которую он готов защитить ото всех невзгод?
— Не бей, Ядка, клянусь богиней Матерью, я желаю тебе добра!
Прохладная рука легла мне лоб, прогоняя боль и возвращая ясное зрение.
Менталист валялся на полу в позе дохлого червяка — свернувшись в клубочек. Серьезно приложил его целитель.
— Так, сколько пальцев видишь? — Доминик помахал передо мной рукой.
