Едва не краснея, я повинилась:
— Простите, мне легче предположить, что кто-то другой ждет ребенка, но только не Лиэль, мечтающая о должности при дворе.
— Понимаю, — кивнул серьезный мужчина. — Лиэль отказали, но за участие в собеседовании она получила гонорар.
Я удивилась: это что-то новенькое — платить деньги, когда магичка не подошла. Или только потому, что она в положении? Что ж, благородно.
— Это все. Вы свободны, госпожа Томчин.
— Благодарю за объяснения.
Кромешник степенно кивнул. Несколько неспешных шагов — и он растворился в тени деревьев. У меня даже мурашки по спине побежали — жутко наблюдать подобную силищу, которой и не знаешь, что противопоставить. Хорошо, что Давелия с нами не воюет.
Вернулась я в беседку с хаосом в мыслях. Ароматный чай и нежное ягодное пирожное помогут справиться почти с любым потрясением, и я не стала отказывать себе в своеобразном лекарстве.
Теперь понятно, почему Лиэль выгнали: ей нужно думать о ребенке, а не о жизни и здоровье подопечной. Но почему девушка промолчала о причине? Почему кромешники ее нам озвучили? И почему именно мне, а не Фаине, с которой Лиэль делила комнату?
На тарелке остались крошки и одинокая вишенка, когда я подняла голову и заметила задумчивый взгляд графини. Следила за мной? А я за собой — нет и ела, как научила бабушка, помешанная на соблюдении этикета в любой ситуации.
Отложив специальную вилку для десерта прямо на скатерть, я подхватила ягодку пальцами и отправила в рот.
Γрафиня едва заметно улыбнулась, в прищуренных глазах явно читалось любопытство. Поняла все-таки, что я пыталась саботировать знакомство? Неприятно, а перед девчонками и неудобно — нечаянно я выделилась, вызвав интерес нанимательницы.
К счастью, вскоре чаепитие подошло к концу, и графиня не стала нас задерживать.
— Я признательна за откровенность, девушки, — промолвила она, когда прощались. — Надеюсь, теперь будем проводить больше времени вместе, и к приезду в Квартен выяснится, кто в будущем прикроет мне спину.
Дав нам серьезный повод для размышлений, брюнетка мило улыбнулась и подмигнула. Почему-то мне.
Белое пальто кромешника не пачкалось.
Это заметила не только я, но и Анника. И принялась бурчать, прямо как наш преподаватель истории магии, который превращался в брюзгу всякий раз, когда начинался дождь. Только у того ныли переломанные во времена бурной молодости кости, Анника же сердилась из-за пятен грязи на сапогах и штанах. В карете ехали лишь давелийки, мы путешествовали, как и мужчины, верхом, поэтому по вечерам тратили уйму времени на чистку.
