Это автор знакомит нас с двумя крайними типами ложных воззрений, которых должен быть чужд правоверный буддист.
Первый тип ложных воззрений смотрит на бытие, как на что-то устойчивое само по себе, как на вечную неизменную самость или сущность (рассуждение касается главным образом человека). Второй тип совершенно отрицает такую идею устойчивого бытия. По нему предмет уничтожается, исчезает совершенно, лишь только разрушается его наружный вид. Это – философия небытия.
Буддизм же, отрицая то и другое крайнее воззрение, идет средним путем. Он отрицает идею вечного, неизменного бытия в окружающем мире, отрицает „я“ бытия и „я“ человека, как нечто неизменное, как сущность всего. –
Но, видя во всем окружающем ничто иное, как постоянную связь причин и следствий, влекущую за собой все новые и новые формы жизни, – он не может признать и идеи совершенного уничтожения предмета в тот момент, когда разрушается вид его настоящего существования. В одной из сутр сказано: „Существующее есть одна крайность, несуществующее – другая. Путь, избегающий обеих этих крайностей, есть путь средины“. Буддизм принимает соединенное понятие „bi уга“, что будет означать „нет я“, т. е. нет устойчивого бытия, но нет и небытия, а есть бывание; нет самости, нет сущности вещи, души предмета, чего-либо в нем вечного и неизменного, – но есть образ бытия предметов, вид бытия.
Окружающий мир и жизнь человека представляют из себя только связь причин и следствий, но это причинное соотношение явления мы воспринимаем, как действительное бытие.
Указав на основное отличие буддизма от прочих индийских философских теорий, иллюстрируемый учебник (высшей буд. духовной школы) указывает далее следующие четыре главных положения буддийского учения, т. наз. четыре печати Будды.
1) Все то, что сложно, иначе все существующее (разумеется каждый отдельный предмет из существующего) – не вечно.
2) Все находящееся в непрерывной связи, и в последствиях от такой связи, иначе все то, что подвержено закону причинности и следствий, – все это мучительно.
3) Все предметы, видимые и невидимые, весь мир, материальный и духовный, не имеет „я“, он пуст по своей сущности.
4) Нирвана есть успокоение от мучений.
Здесь уже, как видим, мысль не удовлетворяется мнением о сущем, как цепи причин и следствий. Мысль ставит вопрос, что же кроется за этими причинами и следствиями, и так как она сама же решила, что за причинами и следствиями, кроме их самих, нет более ничего, то мысль смело отвечает, что в последней основе всего сущего лежит
