— Дети! Если у Господа стяжу дерзновение, всех вас приму к себе. Я вас вручаю Господу: Он вам поможет течение сие скончать, только вы к Нему прибегайте — и сохранит Он вас от всех искушений. А о сем не смущайтесь, что канон пропели: может быть, и еще раз шесть или семь пропоете.
Что и случилось на самом деле, ибо по его слабости канон сей пели от 28 сентября до 11 октября восемь раз и двенадцать раз сообщали его Св. Христовых Таин. Пищи же никакой не мог вкушать!
От 28-го сего сентября начал более ослабевать силами, а 6 октября не стал уже и вставать, но на смертном одре лежа, взывал умиленным гласом:
— О Вседержителю, о Искупителю, о Премилосердый Господи! Ты видишь мою болезнь: уже не могу более терпеть — приими дух мой в мире!
А потом:
— Господи, в руце Твои предаю дух мой!
А после сих произношений непрестанно взывал и к Божией Матери, преблагословенной Богородице, прося от Нее помощи. К приходящим же отцам и братиям говорил:
— Помолитесь, чтобы Господь скорее сократил жизнь мою!
Но потом, паки повинуясь воле Божией и возлагая себя на Его Промысл, взывал:
— Господи! да будет воля Твоя и, якоже Тебе угодно, тако сотвори.
И так продолжал подвиг свой до утра 11-го числа.
Утром же 11 октября в 20 минут 10-го часа начал креститься и говорить:
— Слава Богу! слава Богу!
И, сказавши много раз эти слова, помолчал мало и обступившим его потом сказал:
— Через час милость Божия на мне будет.
И через час с того времени, как сказал это, начал более веселиться духом и радоваться сердцем и хотя в трудах болезни, но, уповая на будущее воздаяние, не мог скрыть лица, которое все более и более стало светлеть. Когда приблизился вечер и заблаговестили к вечерне, он, услышав звон, приказал читать вечерню и слушал оную, а каноны велел оставить. Сам же начал говорить:
— Слава Богу, слава Богу!... Слава Тебе, Господи!
И богомудро, великою пользою исполненные давал вопрошающим его ответы. Простясь со всеми, послал нас ужинать, оставив при себе только одного брата, который, заметивши его редкое дыхание и быстрый взор на икону Пресвятыя Богородицы, в ту же минуту позвал нас; но уже батюшка перестал говорить. Мы, видя его кончину, прослезились. Но он, посмотревши на нас, перекрестил сам себя, а потом, сложив руку, благословил ясно всех нас предстоявших и опять взглянул на икону Божией Матери, как будто просил о нас заступиться. После сего закрыл глаза и отошел в Небесные Селения в 7 часов и 20 минут вечера 12-го числа октября.
